В этом номере размещены следующие материалы :
- Последний диссидент России? - интервью с Вилом Мирзаяновым.
- Комфорт и сытость убаюкали татар! - считает московский имам Шамиль АЛЯУТДИНОВ

Последний диссидент России?

Вил Мирзаянов последний раз был в Татарстане в 1995 году. Как раз перед тем, как оказался в следственном изоляторе "Лефортово". Вся страна говорила о деле Мирзаянова. Работая в секретном московском институте и являясь одним из основных разработчиков нового вида химического оружия, он выступил с резкой критикой российского военно-промышленного комплекса и с обвинением властей в нарушении Парижской конвенции о прекращении производства и испытаний химического оружия. Тогда ученому предъявили страшное обвинение - в измене Родине.
Он пережил в "Лефортово", как ему удалось вырваться оттуда и уехать в Америку - обо всем этом Вил Мирзаянов написал книгу под названием "Вызов". Издать ее решил в Татарстане. Именно для обсуждения технических вопросов он и приезжал минувшим летом в Казань. Это был его первый приезд в Россию после эмиграции. Дело в том, что раньше это было рискованно. Мирзаянов только недавно получил гражданство США, и теперь он находится под защитой американских властей...
В минувший вторник он прилетел в Казань авиарейсом из Франкфурта. Однако по формальным причинам его не пропустили пограничники. На момент сдачи этого номера нам стало известно, что во время авиарейса "Казань - Франкфурт" российская виза Мирзаянова была аннулирована, из-за того, что он снова выдал военные тайны - на этот раз в книге.
Мы предлагаем читателям интервью, который ученый дал нашей газете в июле в рамках нашего проекта "Татарский век".
- Вил Султанович, в Америке вас знают как татарина?
- Да, моя жена, госпожа Гэйл, всегда представляет меня как татарина. Она аристократка, возглавляет много престижных фондов. Ее дед был основателем Американского резервного банка, первым его президентом. Мы общаемся на уровне правительства штата. Так вот, когда она меня рекомендует кому-то, то говорит - он из России. Обычно переспрашивают: из России - значит, русский? Отвечаю немедленно: из России - татарин, представитель тюрков. И начинаю рассказывать о татарской культуре. Обидно, что никто ничего не знает о ней. К сожалению, татары очень мало делают для пропаганды своей истории, культуры. Впрочем, это неудивительно. Ведь долгое время мы считали так: лучше всю жизнь прожить на родной земле и умереть на ней. Но я не понимаю: почему не поехать учиться, например в Кембридж или в Ирландию? Чтобы выйти на мировой уровень, нужно ломать прежние стереотипы. Надо ставить высокие цели и активнее общаться с другими народами. У татар есть, например, прекрасные образцы музыки - считаю, они мирового уровня. Когда моя жена-американка слушает произведения Масгуды Шамсутдиновой, она в восторге. Когда я езжу в машине, всегда ставлю записи татарской музыки. Хотя... София Губайдулина приезжает к нам в штат каждый год и дает концерты. Однако не вспоминает, что татарка...
- А с Роальдом Сагдеевым вам приходилось общаться?
- Нет. Понимаете, общаться можно только с единомышленниками. Я уважаю его как ученого. В свое время он даже выступал в мою защиту. Но по татарскому вопросу у нас нет с ним единодушия.
- Вил Султанович, вы уехали из России в 95-м году. За это время в вопросе с российским химическим оружием, за который вы собственно и попали в "Лефортово", есть положительные подвижки? Или все осталось на прежнем уровне?
- В 1994 году в Думе, на совместном заседании четырех комитетов, я сказал в присутствии многих высоких генералов, что планы, касающиеся уничтожения оружия к 2005 году, - это прожекты. И я оказался прав! Идет 2002 год, а процесс этот даже не начат. На мой взгляд, сейчас достаточно соблюдать элементарную технологическую безопасность хранения химического оружия. А для этого не нужно 6 миллионов долларов, которые выделило российское правительство якобы на уничтожение, а на самом деле на создание все новых и новых более мощных и опасных средств уничтожения человечества. Кстати, мое мнение тогда разделяли многие коллеги, но никто не выступил в поддержку.
- С того момента, как вы, защитив кандидатскую диссертацию, попали в секретный институт, прошло много лет. Интересен ваш взгляд в прошлое: как вы думаете, вам тогда повезло?
- Хм-м-м! Нет, не повезло! Я мечтал о чисто академической карьере. А попал в этот институт по простой причине - нужны были деньги.
В "закрытом ящике" всегда платили в два раза больше, чем в других местах. Нужна была квартира, а ждать ее от государства было бесполезно. И я решил купить кооператив. К тому же работать на оборонку в те времена было очень престижно. И мы ради высоких целей были согласны на безвестность. К тому же я никогда не искал славы. По натуре я человек эгоцентричный, мне достаточно того, что я сам доволен. Но так сложилось, что я состоялся не только как ученый, но и как политик.
- Вы проявили тогда принципиальность, можно сказать, даже мужество. Как вы думаете, эти качества заложены в вас родителями?
- Вообще, своим духовным отцом я считаю академика Андрея Сахарова. В 1989 году я стал открыто разделять его позицию, и именно тогда, думаю, окончательно выбрал свою судьбу. Это - во-первых. Во-вторых, конечно, сыграло свою роль и воспитание, которое дали мне родители-татары. Занимаясь глубоким изучением истории татар, я понял: это удивительный народ. Нашей истории - почти 5 тысяч лет! Какая информация в генах каждого из нас! Национальная независимость у нас в крови! Поэтому в том моем поступке проявился характер всей нашей нации, а не свойство одного Мирзаянова. Эту принципиальность, честность когда-то заложили в нас предки. Мой род, например, на протяжении почти 300 лет был представлен муллами. Среди них были ишаны -святые люди, шедшие через муки и лишения ради ислама, ради бедных и страждущих.
- А интерес к татарской истории у вас всегда был или появился с возрастом?
- Всегда. В свое время я перечитал все книги, которые имелись в родных Дюртюлях. Но вы правы: с возрастом этот интерес переходит в иную плоскость. Теперь, если что-то нашел интересное, ценное, хочется поделиться с другими людьми. Сказать им: смотрите, ведь это наша история, мы можем не только ею гордиться, но и быть уверенными в нашем будущем. Не надо поддаваться пессимистическим мнениям, что татарская нация разрушается, теряется. Чепуха! Невозможно уничтожить нацию, история которой - 5 тысяч лет! Возьмите евреев. Половина их не говорит ни на идише, ни на иврите. Но они - евреи!
- Однако многие видят опасность для малых народов в глобализации. Живя вот уже более пяти лет в Соединенных Штатах, как вы смотрите на эту проблему?
- Я не думаю, что это настолько опасно. Взять Интернет. Он, наоборот, всех объединяет. И это прекрасно. В глобализации культуры тоже немало плюсов. Сейчас вот я побывал в родных Дюртюлях и увидел: мои юные землячки одеты точно так же, как их сверстницы где-нибудь в Принстоне или Бостоне. Но это вовсе не говорит о том, что люди теряют свое национальное лицо. Этой зимой я был в Канаде. Так вот, там по-английски говорили только я и моя жена. Везде: в парламенте, на радио, телевидении, в гостинице - звучала французская речь. И попробуйте это уничтожить?! Ха-ха! Никакая глобализация этой тяги к истокам не вытравит. Другой вопрос, что нельзя плыть по течению и надеяться, что оно само вынесет. Татарскому народу еще много предстоит сделать, чтобы вернуть себе полноценное национальное образование, культуру. Надо думать о детях, о будущем. Когда мой младший сын спрашивает меня, что будет через 1000 лет, я уверенно отвечаю ему: останется очень мало факторов, которые будут разделять людей. Но самобытная культура, язык народов сохранятся. Например, я - татарин, но на равных общаюсь с представителями других народов, зная достаточно хорошо русский и английский языки. Однако уверен, что мир никогда не станет одноязычным, монокультурным. Иначе не будет развития. Ведь развитие имеет место только тогда, когда есть множество, есть выбор.
- Вил Султанович, было бы интересно узнать ваше мнение по поводу судьбы суверенитета Татарстана.
- Я - радикал. И с самого начала предсказывал, что вся кампания с суверенитетом - пуск пара, использование народного подъема. Я считаю, что в свое время Татарстан пришел к некоторому соглашению с Россией, чтобы успокоить народ, спустить на тормозах национальное движение. И это замечательно получилось. Но время прошло, и необходимость этих игр уже отпала. Моя точка зрения: сейчас республике надо делать установку на идею независимости татарской нации. Не для того, чтобы улететь на Луну или на Марс. Не для того, чтобы уйти от России, нет. А для того, чтобы на равных строить с Россией отношения в будущей федерации. А не так, чтобы один диктовал, а другой послушно выполнял. Однако на сегодняшний момент татарский народ воспринимается правительством России не как равноправный партнер, а народ-соперник. По сути, бывшие автономные республики, в том числе и Татарстан, являются колониями Российской империи. Но мне кажется, такое положение дел не может быть вечным, не может Москва постоянно пренебрегать интересами других народов. Будущее - за конфедерацией этих самых народов. Что для этого необходимо? Руководство Татарстана не должно игнорировать национальные интересы татарского народа. Надо служить нации. Посмотрите, какой переполох среди татар поднялся из-за тишковской концепции переписи населения! Странно, что российские власти не понимают: такими провокационными действиями они, наоборот, сплачивают народ.
- Наши соплеменники, проживающие в Америке и достигшие определенного веса в мировом обществе и финансового успеха, могли бы как-то помочь нам?
- Трудный вопрос. Я мало кого знаю, кто действительно мог бы помочь. Большинство татар Соединенных Штатов - дети эмигрантов, попавших туда давным-давно через Китай или Турцию. Старое поколение уже мало способно на какие-то конкретные действия и инициативы. А среди молодых - единицы патриотично настроенных. Но мне кажется, российским татарам надо просто чаще контактировать с американскими татарами, только тогда появятся общие интересы, общие точки соприкосновения. Общаться надо через Всемирный конгресс татар. Кстати, конгресс не приглашает меня к себе, видимо, зная мое неоднозначное отношение к этой организации, мою критику правительства Татарстана. Но на самом деле я не разрушитель.
- Вы очень хорошо, красиво говорите по-татарски, словно никуда и не уезжали с родины...
- Я в том возрасте, когда забыть родной язык уже невозможно. Я люблю его и много читаю по-татарски, часто звоню своим знакомым и друзьям в Казань, пишу письма на родном языке. А потом... я ведь учил татарский язык в школе, и у меня всегда была "пятерка"!
Отношение к своему языку - это твое отношение к родине. Я очень скучаю по ней - по своей деревне, по друзьям. Это для меня непреходящая боль. И я очень благодарен той поддержке соплеменников, которую получил, сидя в "Лефортово"...

Резеда ДАУТОВА
"Восточный экспресс" №33 (92) 25.10.2002г

Обсудить в форуме

Комфорт и сытость убаюкали татар!
- считает московский имам

Недавно в Казань по приглашению фонда "Ихлас" приезжал известный московский проповедник Шамиль АЛЯУТДИНОВ.
По некоторым оценкам, по своей популярности и влиятельности в Москве он уступает лишь муфтию Равилю Гайнутдину. Шамиль хазрат за три дня провел несколько встреч, в том числе и с корреспондентом "ВЭ".
- Шамиль хазрат, какой путь вы прошли, прежде чем стали известным проповедником?
- Родился я в Москве в обычной татарской семье. Мои предки - выходцы из Горьковской области. Мне повезло, так как мое детство прошло в здоровой среде, и в школе, и на улице меня окружали ребята, которые не были испорчены вредными привычками - сигаретами, алкоголем... В 1985 -1986 годах, когда мне было 12 лет, я начал посещать религиозные уроки в московской Соборной мечети. Тогда была небольшая группа 7-8 молодых людей. Там я научился читать Коран, выучил первые молитвы и суры, читал на старотатарском языке работы богословов прошлого века: "Гыйбадет исламия" Ахмадхади Максуди, "Джавами кялим шархэ" Ризаетдина ибн Фахретдина. Некоторое время я работал секретарем-референтом у муфтия Равиля Гайнутдина.
В 1991 году из СССР в знаменитый университет "Аль-Азхар" отправилась первая и последняя группа учащихся из 27 человек. В ней было двое татар (в том числе я), даргинцы, аварцы, чеченцы, таджики, узбеки и другие.
Мы с опозданием вылетели в Каир. В аэропорту нас никто не встречал. Как выяснилось позже, нас не ждали. За бешеные деньги нас на такси отвезли в студенческий городок университета "Аль-Азхар". На первых порах мне пришлось тяжело. Ведь я жил в обеспеченной семье, а здесь попал в некомфортную обстановку. В "Аль-Азхаре" созданы все условия для учебы, но не для отдыха. В то же время это самое авторитетное мусульманское учебное заведение не имеет жесткой направленности и одной строгой идеологии. Как сказал нам один из наших профессоров: "Если человек приехал за знаниями, то он получит здесь ключи от них". Я учился семь лет.
- Насколько я знаю, сегодня вы возглавляете мечеть на Поклонной горе. На взгляд практикующего священнослужителя, каков сегодня этнический состав мусульман Москвы?
- Представлены практически все народы России. Татары составляют 10-15 процентов. У большинства мусульман чувствуется уважительное отношение к нашему народу. Но, видимо, комфорт, в котором татары живут, их несколько расслабил в вопросе веры. Чеченцы, по причине всем известных событий, пережили трагедию и сегодня рассеялись по всей России. Но именно беда и горе в них разбудили веру. Они отдают последние деньги на строительство мечетей. Таким образом, татары сегодня находятся в спячке и предпочитают тратиться не на мечети и религию, а на тусовки среди российского бомонда.
- Вы ведете свои проповеди на русском языке. Раньше языком ислама в России был татарский. А теперь?
- Моя супруга с ребенком дома разговаривает на татарском, и мне это особенно дорого. Сейчас многие народы задумались о своем родном языке и стараются его возродить. Во многих мечетях Москвы проповеди ведутся на татарском и русском. Кроме того, в Москве практически все имамы, муэдзины мечетей - татары. Мы в своей мечети сократили татарскую часть до минимума, так как несправедливо, когда из-за 10 -15 процентов остальные верующие лишаются столь жизненно важной информации, как пятничное назидание. Российские мусульмане и без того мало знают о вере и религиозной практике.
- Информационные войны с исламом вас как-то затронули?
- Да. Одно интернет-издание обвинило меня в связях с террористами, будто я поддерживаю "Хезболлах" и тому подобное. Самое ужасное то, что ты не можешь в нашем обществе защититься от лжи. По советам специалистов, я проигнорировал этот выпад. Во время "Норд-Оста" по телевидению раза три прокрутили передачу Мамонтова "Чужие". Там была показана наша мечеть и ее "официальный" сайт, который не имел отношения ни к нам, ни к фонду, к которому его приписали. И на этом фоне был воспроизведен телефонный разговор о возможности получения 50 миллионов долларов. Потом мне знакомые в шутку говорили: "Оказывается, все деньги проходят через тебя".

Арслан МИНВАЛЕЕВ
"Восточный экспресс" №21 (122) 16.05.2003г

Обсудить в форуме