ШЕКСПИР, УВЫ НЕ ДЛЯ МЕНЯ
Двести ролей Шауката Биктимерова покоятся на балконе

Несколько дней назад народный артист СССР Шаукат Биктимеров отметил свое 75-летие на сцене Камаловского театра в роли вечного старика из спектакля "Альмандар из деревни Альдермеш", которую играет на протяжении 27 лет.
Несмотря на почтенный возраст, Шаукат абый выглядит браво в черном берете на манер спецназовского, а палка, собственноручно выструганная им на даче и украшенная золотыми гвоздиками, смотрится всего лишь красивым антуражем. В коридорах театра его приветствуют радостными возгласами и крепкими объятиями. В гримерке, которую он делит с другим любимым народом актером Ринатом Тазетдиновым, я, обращаясь к нему, замечаю, что он чувствует себя в театре, как дома.
- А как же? Я работаю в этом театре в общей сложности 55 лет. Сменилось здание, пришло новое поколение актеров, тем не менее в театре я чувствую себя лучше, чем где-либо... Здесь я свободен, нужен, востребован, здесь нахожу удовлетворение от духовного общения с людьми.
- Вы сразу определились со своим предназначением?
- После войны, в мае 1945-го, был объявлен прием в театральное училище на татарское отделение. Ведь молодые актеры труппы ушли на фронт, и многие из них погибли. Остались только пожилые и женщины. Я, окончив семь классов, приехал из деревни. Моя двоюродная тетя Галима Ибрагимова была известной актрисой татарского театра, а ее муж Гай Тагиров - главным балетмейстером оперного театра. Тогда эти театры размещались в одном здании. Благодаря такому родству я имел возможность посещать многие спектакли - и музыкальные, и драматические. Смотрел безо всяких претензий на актерское будущее. Но увидел объявление о приеме, с грехом пополам сдал экзамены, и меня приняли. Скорее, сделали исключение. Так и учились: взрослые девушки и мы - метр с кепкой, четырнадцатилетние парни, которые после войны остались за мужчин.
- Кто вас учил?
- Педагогами были актеры и режиссеры татарского и Большого драматического русского театров (по старой привычке Шаукат Хасанович называет Качаловский театр Большим. - Н.Т.). Воспитывались мы на традициях русского театра. Были там постоянными зрителями на сдачах, премьерах, репетициях. С нами работали Сарымсаков - режиссер и актер татарского театра, Якушенко, Белов, Ардаров - великие актеры русской сцены.
- Многие говорят о том, что во время войны люди с большим энтузиазмом ходили в театр.
- Действительно, в театр невозможно было попасть. Билеты стоили 50 копеек. Буханка хлеба на базаре -100 рублей. Но дело не в том, что билеты были дешевые. Жажда светлого будущего тянула людей в театры. Особенно после победы люди были заряжены положительными эмоциями. Они жаждали радости, испытывали естественную потребность в прекрасном. Театры показывали, конечно, идеологизированные спектакли. Но они давали людям надежду.
- Что же сейчас случилось с людьми?
- Сейчас серьезную конкуренцию театру составляет телевидение. Люди предпочитают смотреть сериалы, не слезая с дивана. Ленивее стали. Во время войны все работали не покладая рук - и молодые, и старые. И больных как-то не было. Люди жили так, как будто они вечные.
- Вы не испытываете обиду на время?
- Зачем же на время обижаться? Время - это данное Богом. И каждый распоряжается этим даром по своему усмотрению. Сейчас люди стали понимать, что жизнь не вечна, а потому стремятся обустроиться с юных лет.
- А вы практичный человек?
- Нет. Сейчас я остался один, жена недавно умерла, так я ничего не умею делать. Умею только кашу варить. Актеры не могут быть практичными. Они думают не головой, а сердцем. Это очень плохо. Я думаю, у меня здесь не хватает (стучит по голове).
- Жить сердцем - это недостаток?
- А как же? Вы думаете, Эйнштейн свои открытия делал сердцем? Но актеру по-другому нельзя. Основа истины страстей -правдоподобие чувств, как Пушкин говорил. А страсти гнездятся в сердце, в душе. Поэтому все актеры непрактичные и беспомощные люди. И, между прочим, жалкие. Они уважаемые люди, но их жалко. Много ли в России среди театральных актеров богатых людей? А в Казани?
- Актеров таких не знаю, но Салават - не бедный.
- (Хохочет) Ну вот разве Салават... Эх... Салават... Ну куда, куда от этого денешься? Единственный человек, которому можно пожаловаться, - президент. И то не пожалуешься, Салават ему нравится.
- Что же гонит людей в такую непростую театральную жизнь?
- Как правило, стремление к прекрасному. И это качество в человеке терять никак нельзя. Поэтому многие хотят быть писателями, актерами, певцами. Но это дано только избранным.
- А когда вы почувствовали свою избранность?
- Какая там избранность... Я 55 лет работаю в театре, каждый день репетиции, спектакли. Думать об избранности мне было некогда. Вот ущемленность я чувствую - не все могу.
- Что вам больше нравилось играть - комедии или трагедии?
- Трагедии я не играл. Правда, в последние годы меня приглашали в Большой театр играть шекспировского Шейлока в "Венецианском купце". Но мне уже 75 лет. Чтобы играть такие большие роли, нужно физическое здоровье, крепкие нервы, а еще самоуверенность и даже безотчетность. Актер должен быть немножко не от мира сего и целиком посвящать себя роли. Московский режиссер неделю сидел здесь в гримерке, уговаривал. Но анализируя, сколько раз спектакль пройдет, во что это обойдется театру, сколько времени я займу у театра, который не будет выпускать других премьер, отказался от этой затеи.
- А называете себя непрактичным...
- Это не практицизм, это актерское чутье. Есть, конечно, актеры, которые требуют роли непременно короля Лира или Гамлета, но эгоистом на сцене быть нельзя.
- Актерская работа помимо монологов включает и диалоги, и ансамбли, то есть работу с партнерами. Кого вы можете назвать в качестве своих любимых партнеров?
- У меня партнерами были создатели татарского театра - Абжалилов, Халитов, Болгарская, Ильская, Ибрагимова, Камская, Султанов. А о молодых сейчас не будем говорить, хотя я со всеми играл. Пускай поработают. Но есть и среди них талантливые люди.
- Очень изменилась сейчас театральная стилистика, вплоть до того, что даже сценическая речь стала звучать затрапезно, как в трамвае.
- Да уж, когда на сцену выходил Ардаров в роли Арбенина, зрители внимали каждому его слову. А сейчас... Актерская жизнь стала суетливее - и на телевидении снимаемся, и на радио записываемся, и в кино зовут - лишь бы прочитал свою роль, а уж как... Цену слову немного подзабыли.
Сейчас вот смотрю на Качаловский театр Славутского, он уже не тот. Поиски новизны, желание удивить уводят многих от истины. Театр стал современным, но раньше-то зрители, выходя из зала, старались в разговоре подражать актерам. Сейчас даже дикторов стало трудно слушать. Конечно, это влияние времени, его ритма. Но все-таки хорошие театры не поддаются этому. Если раньше упор в репертуаре был на классику и народные, этнографические вещи, то сейчас все смешалось, столько всяких направлений. Старая интеллигенция не ходит теперь в Качаловский театр, и наш зритель не привык к изобилию движения на сцене. В театр люди приходят все-таки осмыслить свою жизнь, поплакать или посмеяться по-хорошему.
- В чем секрет актерской профессии?
- Труд, труд и еще раз труд. Ночами не спать, жертвовать собой. И семья должна понимать это. Это профессия бессонных ночей. Дело не только в том, чтобы выучить текст, но чтобы разобраться, понять, влезть в шкуру своего персонажа... (смеется). Я ведь никогда не думал, что буду лысым. У меня были хорошие рыжие волосы.
- Помните первую свою роль?
- В 1947 году, еще когда учился, сыграл в "Красном галстуке" Сергея Михалкова командира пионерского отряда Чашкина. Это был настоящий ленинец с орлиным взором. А вообще было около двухсот ролей. Все они у меня собраны, на балконе занимают целый ящик. Все написано: когда начались репетиции.... Хочу подарить их музею театра. Особенно запомнились "Нашествие" Леонова, "Одна ночь" Горбатова, "Бесприданница", "Таланты и поклонники".
- Кого вам интереснее играть - хороших людей или плохих?
- Плохих. Там можно разойтись вовсю, ведь зло так разнообразно. Но когда я был молодым, мне часто поручали положительные роли - секретарей парткомов, большевиков. Играл Куйбышева, Ленина в "Третьей Патетической".
- Недавно Юрий Федотов рассказывал мне, как его гримировали для роли Ленина.
- Меня "делала" гример главного Ленина Советского Союза - Каюрова. Кстати, этот спектакль мы . играли в Москве в Театре сатиры, в год 100-летия вождя. После просмотра, на котором присутствовало руководство ЦК партии, мне сказали: "Все хорошо. Единственное замечание - не надо делать поклоны, Ленин никому не кланялся". Я это запомнил и теперь вообще никогда не кланяюсь.
- С кого же вы писали свои большевистские портреты?
- Прототипом одного партсекретаря из спектакля "Ядро ореха" по пьесе Ахунова был Табеев. На эту роль назначили одного актера - очень высокого и худого. На сдаче представители обкома возмутились: где вы таких секретарей видели? Срочно ввели меня. За ночь до премьеры я выучил роль, и многое в поведении своего героя позаимствовал у нашего Фикрята Ахметзяновича.
Потом, к счастью, пришел Марсель Салимжанов и стал меня использовать в другом амплуа. Как раз он меня видел в ролях отрицательных героев. В новом здании МХАТа мы играли "Нашествие" Леонова. Перед этим с Марселем ездили к писателю на дачу в Переделкино, чтобы пригласить на спектакль. Леонов из вежливости не мог отказаться, но, сославшись на дела, сказал, что сможет приехать только на первый акт. Ему спектакль так понравился, что он остался до конца... Это было золотое время для нашего театра - через год мы выезжали на месяц в Москву на гастроли.
- Ваш "Альмандар из деревни Альдермеш" двадцать семь лет заставляет и смеяться, и плакать. В чем его секрет?
- Туфан Миннуллин поднял общечеловеческую проблему жизни и смерти: как прожить честно до девяноста лет и остаться человеком. Надо быть человеком, надо честно жить и трудиться, и никаких национальных, религиозных разногласии быть не должно.
- И при этом там нет никакого назидания или сентиментальности.
- Да, этот мудрый старик принимает жизнь такой, какая она есть.
- С какого времени вы знакомы с Салимжановым?
- С детских лет. Мы жили в одном дворе с 1947 года. В этом же дворе жил Сайдашев. По окончании училища меня не могли принять в театр, потому что у меня не было прописки. Как-то встретились с Сайдашевым. Я не посмел к нему приблизиться, сказал только: "Исэнмесез, Салих-абый". Он мне в ответ: "Подойди, "почему руку не подаешь? Всегда со мной здоровайся за руку. А почему такой грустный?" Я рассказал ему о своей проблеме. Он предложил прописаться у него. Так, до его смерти и был прописан в его квартире. Он был слишком интеллигентным, ранимым человеком с красивым лицом и душой. Салих абый даже руку при встрече подавал музыкально, очень мягко говорил с людьми. На улице все с ним здоровались. Он знал, что простые люди его любят.
- У вас были дружеские отношения или все-таки соблюдали субординацию?
- Марсель умел держать дистанцию. Правда, я шутя все-таки немного злоупотреблял нашим давним знакомством. Но он стучал кулаком по столу, не прощал вольности на сцене. Собрания начинал с меня: "Что сказать вам, если народный артист Советского Союза позволяет себе на сцене делать такие вещи?" Я потихоньку говорил ему: "Не можешь без меня воспитывать молодых?" - "Так они же с тебя пример берут". Он был со мной по-дружески строг. Салимжанов был очень требовательный. В этом и заключалась его сила, которая позволила театру стать знаменитым.
- Сейчас сиротливо без него?
- Конечно. Но Марсель делал ставку на Фарида Бикчантаева, ценил его фантазию. Конечно, беспокоился - у Фарида были свои слабые стороны. Но сейчас Фарид чувствует ответственность.
- Как у вас складывались отношения с большими начальниками?
- Хорошо. Я ведь много лет возглавлял парторганизацию театра, был депутатом Верховного Совета СССР, Верховного Совета Татарстана, городского совета. У меня не было времени ссориться с начальством. С удовольствием вспоминаю секретарей обкома по идеологии - и Тутаева, и Валеева. Это были очень начитанные интеллигентные люди. Если увидят на другой стороне улицы, они ведь пешком ходили на работу, то переходили, чтобы встретиться, поговорить. Но знакомством не злоупотреблял. Был депутатом, а жил в двухкомнатной хрущевке без телефона.
- А где сейчас живете?
- В доме на улице Татарстан, где жили Рустем Яхин, Хайдар Бигичев. В нем давали квартиры деятелям искусств. Недавно ко мне пришли гости, говорят: "Как ты здесь живешь, в таком сарае?" Разочаровали. Я-то всегда думал, что у меня хорошая квартира.
- Как вам живется?
- Получаю пенсию, к ней 700 рублей за все мои звания. Если бы не путинская прибавка за звание российского лауреата, которая больше моей пенсии, то плохо жилось бы.

Наталья ТИТОВА

Обсудить в форуме

"ЗУЛЕЙХА" ВОЗВРАЩАЕТСЯ
Экранизации пьесы Гаяза Исхаки ждут в татарских диаспорах

Съемки художественного исторического фильма на татарском языке по мотивам "Зулейхи" Гаяза Исхаки вот уже неделю идут в Пестречинском районе республики.
Руководит кинопроизводством ведущий актер Камаловского театра Рамиль Тухватуллин. Он же - автор идеи, режиссер-постановщик и генеральный продюсер студии "Рамай". В съемочном процессе заняты режиссер Рамис Назмиев, оператор Эмир Золондинов, художник Сергей Скоморохов. Главную роль сыграет жена Тухватуллина - Ильсия. И сам он не собирается пренебрегать актерским ремеслом: приберег для себя роль русского супруга Зулейхи Петра. Остальные актеры представляют собой сборную солянку - снимутся в фильме и камаловцы, и качаловцы, и артисты ТЮЗа, и простой люд. Финансирование "Зулейхи" намечено из Президентского фонда, а появиться фильм должен аккурат к тысячелетию Казани.
Рамиль Тухватуллин долго вынашивал идею исторического фильма. Однако первой киноработой стала "Пропасть" - полнометражный художественный фильм на татарском языке о борьбе с наркодельцами. Картина была выпущена к 200-летию МВД и получила первую премию (из рук министра внутренних дел РФ Михаила Грызлова) как лучшее произведение литературы и искусства, посвященное юбилею. Съемочная группа, вдохновленная успехом первого фильма, взялась за новый проект.
Обычная татарская деревня позапрошлого столетия. Здесь живут и коренные татары, и кряшены. Играют свадьбы, отмечают Курбан-Байрам и Троицу, всем миром водят хороводы, скорбят и радуются. В этой деревне живет красавица Зулейха, которую без ее ведома записывают в крещеные татары, отрывают от семьи, насильно выдают замуж за человека другой веры.
Внутренняя драма нашей землячки легла в основу произведения Гаяза Исхаки "Зулейха", одноименный спектакль по которому долгие годы был одним из ключевых в репертуаре Камаловского театра.
Съемкам, которые начались на этой неделе, предшествовала подготовка, длившаяся около полутора лет - работа над сценарием, раскадровка, поиск подходящей натуры. Не так-то просто отыскать негазифицированные деревенские дома, сохранившие специфический облик, присущий XIX веку. По развитию сюжета много сцен будет снято в монастырях, церквях, в русских и кряшенских избах. Многие наряды из бабушкиных сундуков обретут вторую жизнь.
Рассказывая о новой для себя работе режиссера, Тухватуллин вспоминает Андрона Кончаловского, как-то отметившего, что режиссуре нельзя научить, ей можно только научиться. Вот он и учится.
Кстати, прежде чем решиться на съемки, авторский коллектив провел своеобразное маркетинговое исследование среди многочисленных татарских диаспор. Опрос показал, что для татар, проживающих за пределами своей этнической родины, появление подобного фильма очень важно. Впрочем, сценаристы постарались сгладить крикливость и плакатность пьесы (не стоит забывать о времени, когда она была написана), поставив во главу угла простые человеческие отношения. Да и потом сюжет фильма не повторяет сюжет пьесы точь-в-точь, в него привнесено многое из других произведений Исхаки. Национальное самоопределение, вопросы этнической принадлежности, сохранение культурных традиций - все это, по замыслу режиссера, прозвучит в фильме сквозь призму трогательной истории любви, истории на все времена. Будем надеяться, что новую картину минует участь "Теплых ветров древних Булгар", так и не вышедших на экран.

Альбина АБСАЛЯМОВА

Обсудить в форуме

Использованы материалы разных номеров газеты "Восточный экспресс"