Имя Каюма Насыри сегодня известно каждому, кто хотя
бы немного знаком с историей и культурой татарского народа. Память о
выдающемся просветителе не только не померкла за последние десятилетия,
но и была увековечена в названиях улиц, в мемориальных местах и музеях,
в массовом издании и широкой пропаганде его трудов. Однако посмертная
слава и благодарность потомков послужили всего лишь небольшим вознаграждением
человеку, который на протяжении всей своей жизни, находясь в счастливом
поиске истины, в то же время постоянно испытывал непонимание и даже
неприязнь современников, бедность и неудачи, холодное, беспросветное
одиночество.
Каюм Насыри родился 2 февраля 1825 года в деревне
Верхние Ширданы Свияжского уезда Казанской губернии (ныне Зеленодольский
район РТ) в семье известного богослова и мастера каллиграфии Габденасыра
бин Хусейна. Известно, что родоначальником этой старинной и очень уважаемой
династии был некий Бираш баба, обосновавшийся на правобережье реки Волги
еще во времена Казанского ханства. С тех пор на протяжении нескольких
столетий многие его потомки являлись признанными лидерами местных мусульман,
исполняя обязанности сельских старост и указных мулл.
Дед Каюма - Хусейн бин Альмухамед, окончив прославленное
медресе Сагита Ахметова в деревне Берези (ныне Атнинский район РТ),
во второй половине XVIII - начале XIX века был имамом в Верхних Ширданах,
с успехом занимался преподавательской и научной деятельностью. Он оставил
ряд рукописных трудов по арабскому синтаксису и грамматике, пользовавшихся
большой популярностью у шакирдов того времени. К сожалению, его сын
Габденасир, несмотря на блестящие способности и фундаментальные знания
в области исламских наук, полученные в самых авторитетных центрах татарского
мусульманского просвещения в Казани, в деревнях Берези и Маскара (ныне
Кукморский район РТ), не стал проповедником.
Образованный, хорошо знавший русский язык Насыр-мулла
все силы и время отдавал заботам о родном ауле и односельчанах. Как
впоследствии писал Каюм Насыри, “сострадание к чужой беде, отзывчивость
к людям и множество добрых дел... снискали ему уважение и признательность
народа, прозвавшего его “милосердным”. Общественные проблемы так и не
дали Габденасиру хазрету возможности официально проповедывать в сельской
мечети. Однако, подобно своему отцу Хусейну, он достаточно плодотворно
занимался теорией арабского языка и профессиональной перепиской восточных
книг.
Таким образом, судьба Каюма Насыри была во многом предопределена
семейной историей и традициями, замечательным примером его предков.
Освоив основы грамоты и веры в деревенском мектебе, он по совету отца
в 1855 году уезжает в Казань в медресе при пятой соборной мечети, где
тогда преподавал их земляк и давний друг Ахмед бин Сагит аш-Ширдани
(1793-1863). Этот священнослужитель был известен не просто как прирожденный
педагог и талантливый ученый, но и как прогрессивный имам, убежденный
сторонник религиозного реформатора Г.Курсави. Учеба под началом такого
человека помогла Каюму развить природную любознательность и критическое
мышление. За короткое время он освоил турецкий, арабский и персидский
языки, основы мусульманской философии и права. Большой интерес проявлял
молодой человек к изучению русского языка. Вероятно, в поисках живого
общения и литературы Каюм познакомился с представителями русской интеллигенции
и православными миссионерами, которые вскоре сами предложили одаренному
мусульманину занять должность преподавателя татарского языка в Казанском
духовном училище.
В 1855 году Каюм Насыри начал давать уроки будущим
христианским священнослужителям, и через несколько лет, набравшись педагогического
опыта, перешел на аналогичную работу в Казанскую духовную семинарию.
Для мусульманина это был по-настоящему смелый, даже отчаянный шаг. Общественное
мнение казанских татар в то время категорически не одобряло сотрудничество
правоверных мусульман с православным государством в образовательной
сфере.
Вековые предубеждения, связанные с боязнью христианизации,
сделали молодого учителя изгоем среди единоверцев. Круг его общения
сузился до преподавателей и учащихся семинарии и университета. Каюму
выделили крохотную комнату на чердаке семинарского здания, где он до
глубокой ночи засиживался над восточными рукописями, русской и европейской
литературой, конспектами и набросками первых своих сочинений.
Новый и, пожалуй, самый важный этап в жизни педагога
начинается в семидесятых годах XIX века, когда правительство, озаботившись
автономией мусульманского конфессионального образования, приняло ряд
мер по его интеграции в систему государственного российского просвещения.
Важнейшей задачей тогда считалось введение обязательного обучения шакирдов
мектебов и медресе русскому языку, повсеместное создание светских русско-татарских
школ. Реализация этих решений шла крайне тяжело, встречая сопротивление
духовенства и мусульманского населения. Без того непростое положение
усугублялось отсутствием кадров национального учительства, имеющего
профессиональный опыт и владеющего государственным языком.
Наверное, единственным мусульманином в Казани, способным
на ведение плодотворной педагогической работы в новых татарских учебных
заведениях, был Каюм Насыри. Он с воодушевлением взялся за организацию
такой школы в Забулачной части города, сначала на Мокрой улице, а затем
в самом сердце Старотатарской слободы, неподалеку от мечети “Марджани”.
Но, как это обычно бывает с первопроходцами, неутомимый просветитель
вместо признания получил лишь проблемы и неприятности. Для большинства
татар он так и остался “Урыс Каюм” - “Русским Каюмом”, а для чиновников
Министерства народного просвещения - излишне самостоятельным учителем,
не желавшим заниматься откровенной миссионерской деятельностью. Насыри
до последнего пытался сохранить свою школу, платил из своего скудного
жалованья и за аренду помещения, и за учебники и даже отдавал последние
деньги бедным ученикам на еду и одежду. Однако конфликт с инспектором
татарских училищ В.В.Радловым зашел очень далеко и в 1876 году Каюм
Насыри вынужден был оставить учительскую работу.
Одиночество и спокойная жизнь на квартире у муэдзина
Галеевской мечети на Сенной улице (ныне ул.П.Коммуны,35) помогли недавнему
отставнику заняться серьезной научной деятельностью. Именно в эти годы
он создает наиболее значительные произведения в области татарского языкознания,
педагогики, методики обучения, истории и литературы. У него появилось
больше времени на издание своего календаря, который просветитель периодически
выпускал с 1871 года. Каюм Насыри пользовался огромным уважением в научном
сообществе Казани. Результаты его этнографических и исторических исследований
с большим интересом заслушивались на заседаниях Общества археологии
и этнографии Казанского университета, членом которого он являлся на
протяжении довольно долгого времени.
Трудом всей жизни Каюма Насыри можно назвать объемистый
том его своеобразных проповедей и наставлений “Плоды собеседований”,
вышедший в 1884 году в университетской типографии. Это произведение,
представляющее собой выражение всей татарской просветительской идеологии,
и сегодня имеет огромное воспитательное и научное значение.
Личная жизнь подвижника так и не сложилась. Неудачи
следовали за ним по пятам. В 1885 году, после пожара, в котором сгорела
вся его библиотека, Каюм Насыри вынужден был уехать в родную деревню
и зарабатывать на кусок хлеба тяжелым крестьянским трудом. Возвращение
в Казань не избавило его от мытарств. Отсутствие семьи, гордый, вспыльчивый
и довольно противоречивый характер только усугубляли одиночество неоцененного
современниками мыслителя. Интересные заметки по этому поводу оставил
Дж.Валиди, который писал: “...Насыров был человек нервный, чудаковатый,
жил замкнуто, не любил общаться с людьми, не умел приобретать себе сторонников.
Его жизнь прошла в маленькой квартире, без жены, без детей; он имел
при себе в качестве прислуги только мальчиков, которых постоянно сменял
и которыми вечно был недоволен”. Дж.Валиди приводит также слова известного
татарского журналиста и педагога Х.Максуди, рассказавшего буквально
следующее: “Получив из Закавказья письмо, в котором автор просил меня
прислать материалы по казанской литературе... я обратился... к Каюму
Насырову и застал его в чулках и овечьей шубе; выслушав мою просьбу
сообщить свою биографию и дать фотографическую карточку, он ответил
в том смысле, что не хочет давать о себе никаких биографических сведений
для того народа, который до сих пор знать его не хотел и который обрекает
на голодную смерть своих писателей; что он не имеет никакой такой фотографической
карточки и никому не будет интересно смотреть на его безобразное лицо”.
Конечно, скоропалительные выводы старого учителя были
продиктованы горькой обидой, но вряд ли они были оправданны. Каюм Насыри
стал настоящим кумиром для молодой татарской интеллигенции конца XIX
- начала XX века - Г.Тукая, Ф.Амирхана, Г.Ибрагимова, Г.Камала и других,
стоявших у истоков профессиональной национальной литературы, театра,
искусства и науки.
Просветитель, которого на закате дней разбил паралич,
скончался 20 августа 1902 года и был похоронен шакирдами медресе “Мухаммадия”
на кладбище Новотатарской слободы города Казани.
