Из истории педагогического образования татар

 

1876 год ознаменовался открытием в Казани Татарской учительской школы (КТУШ). Это было одно из первых пе­дагогических учебных заведений для нерусских народов России. У истоков КТУШ со стороны татарской общественности стояли М.-Г.Махмудов1, И.В.Терегулов2. Участие в ее открытии приняли также Ш.А.Ахмеров3, Ш.Марджани4, К.Насыри5, В.В.Радлов6. Из стен КТУШ вышли Г.Исхаки', Г.Камай8, И.Б.Кудашев-Ашказарский9, Г.Кулахметов10, С.Максудов11, М.А.Фазлуллин12, Х.Ямашев13 и другие представители татарской интеллигенции.

КТУШ готовила учителей из татар для не­русских начальных учебных заведений Повол­жья, Приуралья, Средней Азии. Значительную часть среди них составляли русско-татарские школы, подведомственные Министерству народ­ного просвещения России и созданные в русле осуществления русификаторской политики ца­ризма и распространения православия среди не­русских народов империи. К концу XIX века общее число таких школ составляло 57.

Отношение к русско-татарским школам не было однозначным как со стороны властей, так и со стороны населения. Несмотря на русифи­каторские замыслы, заложенные в идею созда­ния КТУШ, объективно она способствовала рас­пространению элементов европейского светского образования и культуры через русский язык. Все это сочеталось также с преподаванием му­сульманского вероучения.

Эту противоречивую ситуацию ярко отража­ет публикуемый ниже документ. И хотя в нем по преимуществу речь идет о проблемах орга­низации педагогических курсов для татарских учителей, его информативная база значительно шире. Так, говоря о положении татарского сельского учителя, директор КТУШ Ш.Ахмеров в 1898 году отмечал: "Татары до сих пор смот­рят на учителя русской школы как на распро­странителя в их среде новых начал учения и русских взглядов". Очевидно, что представители передовой татарской интеллигенции стремились не ограничивать деятельность русско-татарских школ рамками функций, определенных уста­новками правительства. "Хотя ближайшая зада­ча русско-татарских школ заключается в рас­пространении среди татар-магометан русской грамоты и русского языка, - писал Ш.Ахмеров управляющему Казанским учебным округом, -но нельзя считать эту задачу школ конечной целью их существования. Более существенным является - ввести молодое поколение татар в круг идей русской культурной жизни, создать связь между татарским и русским населением на почве культурных отношений и постараться постепенно вывести учащуюся молодежь из того замкнутого круга узких религиозных воззрений и суеверий, в котором держит ее система обучения и воспитания в наших медресах и мектебах"14. В данной связи была выдвинута идея гражданского воспитания татарских учителей.

В настоящее время в содержание образова­ния, в том числе педагогического, активно вво­дится национально-региональный компонент. Знакомство с документом показывает, что у этого подхода была своя предыстория. По крайней мере, "Проект устройства педагогиче­ских курсов для татарских учителей" содержал обширную программу родиноведения, которая включала в себя большой массив сведений по экономике, географии, этнографии, истории, культуре, имеющих самое непосредственное от­ношение к Казанской губернии,

Примечания:

1. Махмудов Мухаммад-Гали (1824-1891) - педагог, каллиграфист, мастер книжной миниатюры. В 1876-1881 гг. - инспектор КТУШ. 2. Терегулов Ибрагим (1852-1921) - педагог. В 1878-1907 гг. преподавал в КТУШ.

3. Ахмеров Шахбазгирей (1853-1900) - педагог. В 1878-1884 гг. работал в КТУШ. С 1884 г. - ин­спектор народных училищ Казанской губернии.

4. Марджани Шигабутдин (1818-1889) - богослов, историк, философ, просветитель. В 1876-1884 гг. преподавал вероучение в КТУШ.

5. Насыри Каюм (1825-1902) - ученый-просветитель, историк-этнограф, языковед, писатель.

6. Радлов Василий (1937-1918) - тюрколог, языковед, этнограф, переводчик, действительный член Петербургской академии наук (1884). С 1872 г. - инспектор татарских, башкирских и ка­захских школ Казанского учебного округа.

7. Исхаки Гаяз (1878-1954) - писатель, журналист, деятель татарского национально-освободительного движения.

8. Камай Гильм (1901-1970) - химик-органик, основатель научной школы химиков-мышьякоргаников.

9. Кудашев-Ашказарский Ильяс (1884-1942) - актер, режиссер, один из основоположников та­тарского профессионального театра.

10. Кулахметов Гафур (1881-1918)-писатель, участник революционного движения начала XX в.

11. Максудов Садри (1878-1957) - историк, юрист, один из лидеров татарского национально-освободительного движения, турецкий государственный деятель.

12. Фазлуллин Мухаметхан (1883-1964) - филолог, педагог, член-корреспондент Академии пе­дагогических наук РСФСР.

13. Ямашев Хусаин (1882-1912) - деятель революционного движения, организатор издания пер­вой легальной татарской социал-демократической газеты "Урал".

14. Последний тезис Ш.Ахмерова требует уточнения. С 80-х гг. XIX в. начинают появляться новометодные (джадидистские) школы. Учащиеся этих школ наряду с основами ислама изуча­ли арифметику, географию, историю, русский, ряд европейских и восточных языков. Подроб­нее см.: Амирханов Р. Нива, не полегшая под ветрами // Татарстан.-1993.- №2.-С.37-41.

Проект Устройства педагогических курсов для татарских учителей,
Представленный инспектором КТУШ Ш.Ахмеровым
управляющему Казанским учебным округом 19 марта 1898 г.

Вследствие предложения Вашего превосходительства от 11 февраля сего года за № 1319 имею честь почтительнейше представить на благоусмотре­ние Ваше нижеследующие свои соображения по вопросу об устройстве пе­дагогических курсов для татарских учителей.

Необходимость ежегодных педагогических курсов для татарских учите­лей не подлежит никакому сомнению. Русско-татарские училища в Казан­ском учебном округе разбросаны по татарским деревням, нередко изолиро­ванным от русских селений многоверстным расстоянием со всех сторон, так что в течение всего учебного года татарские учителя лишены возмож­ности общения с русским миром и практики в русском языке.

Между тем связь с русским, более культурным, миром для них крайне необходима, ибо молодые люди, окончившие курс в учительской школе, имеют запас знаний, требующий дальнейшего развития, практического их применения и пополнения; особенно они нуждаются в практике в русской разговорной речи. Отсутствие практики в русском языке, продолжаясь из года в год, может привести к весьма печальным последствиям; учителя русского языка могут разучиться говорить на нем и дойти до того, что бу­дут способны употреблять преподаваемый ими язык в узких пределах лишь школьных потребностей, т.е. во время своих уроков с учениками, по­ступающими без всякого знания русского языка. Положение татарского сельского учителя, разобщенного с просвещенными слоями общества, еще более ухудшается, вследствие недоверчивого и недружелюбного отношения к нему сельского населения: татары до сих пор еще смотрят на учителя русской школы как на распространителя в их среде новых начал учения и русских взглядов. При таких условиях не мудрено, что учитель, стараясь расположить к себе общество и заручиться его симпатиями, нередко при­нужден подделываться под тон чисто татарской жизни и взглядов и, таким образом, не столько оказывает влияние на татар, сколько сам подпадает под их влияние, не. столько прогрессирует в своем умственном развитии, но идет даже назад. Привычка к русской речи, приобретенная в течение срав­нительно недолгого пребывания в учительской школе, постепенно исчезает, познания слабеют и учитель превращается в простого татарина с некото­рым навыком вести дело школьного обучения русской грамоте детей своих соплеменников.

Вот почему я считал бы необходимым поддерживать учителей началь­ных татарских училищ на уровне того нравственного и умственного разви­тия, какое им дает учительская школа и по возможности стараться и о подъеме этого развития путем ежегодного устройства педагогических кур­сов, где они имели бы возможность освежить свои знания и возобновить, хотя [бы] временно, свои связи с учительской школой и с ее учебным пер­соналом. Педагогические курсы, по моему понятию, должны выполнить две задачи: во-первых, чисто педагогическую, и во-вторых, общую задачу

поддержания полученных в школе научных знании и дальнейшего их раз­вития.

Задача первая состояла бы в разъяснении при помощи обмена мыслей между участниками курса недоразумений и затруднений, встречаемых учителями на практике в преподавательской их деятельности, в обновле­нии дидактических знаний, в ознакомлении с употребляемыми в разных татарских школах и с вновь изданными для татарских школ учебниками, как то: азбуками, книгами для чтения, а равно и с пособиями для нагляд­ного обучения русскому языку, и, наконец, в указании разных приемов обучения и новых воззрений в педагогической литературе по части обуче­ния детей иногородних русскому языку и русской грамотности. Словом, для выполнения первой задачи курсов следовало бы назначить следующие предметы: а) повторение методики обучения русскому языку, русской гра­моте и арифметике; б) разбор существующих учебников и пособий для на­чальных училищ по русскому языку и арифметике; в) пробные уроки кур­систов и их обсуждение.

Вторая задача - расширение умственного кругозора учителей и подъем, на сколько это возможно, уровня их общего развития, в направлении, вы­зываемом характером их деятельности, можут быть достигнуты чтениями руководителей курсов.

Хотя ближайшая задача русско-татарских школ заключается в распро­странении среди татар-магометан русской грамоты и русского языка, но нельзя считать эту задачу школ конечной целью их существования. Более существенным является - ввести молодое поколение татар в круг идей рус­ской культурной жизни, создать связь между татарским и русским населе­нием на почве культурных отношений и постараться постепенно вывести учащуюся молодежь из того замкнутого круга узких религиозных воззре­ний и суеверий, в котором держит ее система обучения и воспитания в на­ших медресах и мектебах. Это возможно, по моему мнению, при условии достаточно широкого гражданского развития самих учителей. Понятно, что при существовании двух разных, взаимно враждебных систем воспитания татарского юношества - медресского и школьного, школа может привле­кать к себе, завоевывать симпатии общества и оказывать некоторое влия­ние на молодое поколение при одном непременном условии, если учителя этих школ, при безупречно нравственной жизни, будут в состоянии под­держивать свой авторитет образованных людей и выделяться в окружаю­щей среде и среди татарской интеллигенции (духовенства) более глубокими знаниями окружающего мира и более сознательным отношением к услови­ям и явлениям жизни в русском государстве.

Вот почему я полагал бы необходимым, кроме «практики в русской ре­чи», выставляемой Министерством народного просвещения целью педаго­гических курсов для татарских учителей, второй задачей курсов поставить и поддержание, расширение знаний учителей и гражданское, так сказать, их воспитание вообще. Средством для этого можно бы считать чтение на курсах родиноведения в таком приблизительном виде: программу чтений по родиноведению можно будет ограничить изучением ближайшего района, например Казанской губернии. В таком случае на чтениях по родиноведе­нию можно будет коснуться следующих вопросов: описание местности, за­нимаемой Казанской губернией; распределение высоких и низких мест орошения (текучая и стоячая воды); климат; почва; растительный и жи­вотный мир. При этом более подробное ознакомление с сущностью климатических явлений, со способами их наблюдения - следует возложить на преподавателя физики; а более детальное ознакомление со свойствами почв, с важнейшими видами растений и животных (полезных и вредных в экономической жизни края) - возложить на преподавателя естественных наук.

Вообще, весьма желательно было бы, чтобы преподаватели физики и ес­тествоведения приняли участие в курсах. Это участие их могло бы быть приноровлено к чтению того же родиноведения. Так преподаватель матема­тики (по физике) мог бы прочесть небольшой очерк метеорологии, ознако­мить с важнейшими приборами по этой части, что представляется сущест­венно необходимым для лучшего уяснения климата изучаемой страны и может подготовить учителей производить наблюдения у себя дома, в дерев­не, при школе, относиться таким образом более или менее научно к окру­жающей природе. Точно также и преподаватель естественной истории, не читая особого систематического курса, может беседовать с курсистами о почвах, о их составе, способах исследования, о научных основаниях удоб­рения и т.п.

Ознакомив таким образом с физическими условиями, которые окружа­ют человека в пределах губернии, следует приступить к характеристике самого населения, к его хозяйственной деятельности, к выяснению таких отношений, в которых находится человек в этой местности, выяснения за­висимости его от природы в своей промышленной деятельности. Этот отдел даст благодарный материал для самых развивающих бесед. Прежде всего необходимо будет вкратце ознакомить с прошлым этого края, с его истори­ей; затем сделать этнографический очерк народностей, населяющих край с выяснением, что такое культура, ее различные ступени; коснуться разде­ления человечества на расы и племена. Затем перейти к основам хозяйст­венной деятельности человека: цель хозяйственной деятельности, необхо­димые факторы производства (природа, труд и капитал) с указанием важ­нейших явлений в хозяйственной жизни человека. Все виды производства или промышленной деятельности населения, т.е. все виды бывающей и об­рабатывающей промышленности с указанием количества труда, затрачи­ваемого на производство, важнейших центров производства.

Торговля, т.е. указание на то, как[ие] продукты производства потребля­ются на месте, какие вывозятся в другие места и какие привозятся, т.е. иными словами - выяснение хозяйственной связи нашей местности с дру­гими. Пути сообщения с пояснением необходимых данных из области госу­дарственного и народного хозяйства. Ознакомление со всеми учреждения­ми, являющимися подспорьем в хозяйственной жизни населения непосред­ственно или же имеющими более или менее близкое отношение к этой жизни, т.е. банки, биржа, городское и земское управление, финансовые учреждения (для сбора государственных налогов прямых и косвенных), су­дьи, администрация. Выявление роли умственного развития и просвеще­ния в деле приуспевания экономики и нравственной жизни, т.е. распро­странение образования в губернии. В заключение - описание города Казани с выяснением его роли в промышленной жизни края, его значения, как центра административного и финансового управления, как центра просве­щения края.

При наложении в таком виде родиноведения, лектор каждый раз, когда его чтение коснется области физики или естествоведения, мог бы отсылать

своих слушателей к преподавателям этих наук, которые по возможности при помощи наглядных пособий, могли бы разъяснять факты и явления каждый по своей специальности.

Так, например, преподаватель математики мог бы дать правильное по­нятие ученикам об устройстве телефона, телеграфа, электрического осве­щения и т.п., а преподаватель естественной истории - о способах освеще­ния керосином, газом и др. материалами, о добывании и обработке освети­тельных материалов и пр.

Что касается до состава педагогических курсов и времени их устройст­ва, то я полагал бы вызвать на педагогические курсы всех татарских учи­телей округа и их помощников, без ограничения, окончивших курс в учи­тельской школе и не бывших ее воспитанниками, а равно учителей, со­стоящих на службе Министерства] нар[одного] пр[освещения], земства и других ведомств (Удельного ведомства в Сибирской губернии). На проезд и проживание в Казани каждому участнику съезда достаточно было бы вы­дать по 30 руб., учителям же более отдаленных губерний (напр. Астрахан­ской) до 40 руб. Руководителями съезда могли бы быть преподаватели Ка­занской татарской учительской школы: по родиноведению - Траубенберг, по арифметике и объяснению физических явлений - Коржавин, по естест­воведению - Терегулов, а по русскому языку и ознакомлению с методами преподавания русского языка инородцами — кто-либо из преподавателей русского языка, близко стоящих к делу обучения иногородцев.

Занятия съезда могли бы происходить в здании Казанской татарской учительской школы. Временем для съезда учителей, можно бы назначить сентябрь месяц. Руководителям в вознаграждение за их труды следовало бы назначить по крайней мере по 50 руб.

Расход, потребный на устройство педагогических курсов, я не могу точ­но определить, за неимением сведений, сколько в настоящее время в окру­ге учителей татарских начальных училищ, но полагаю, что их не более 30-40 человек (не считая учителей татарских школ и русских классов в г.Казани, которые денег на проезд и проживание, конечно, не получат).

НАРТ. Ф.92. ОП.1.Д.23958. Л.4-8 об.

Вступительную статью и документ к публикации подготовила
Римма Гильмеева,
доктор педагогических наук