Чугунные перья
СМИ в Татарстане. Размышления на тему

На нашем телевидении и в российской журналистике Владимир Познер - единственный и неповторимый. Не потому что жил и в Америке, и во Франции, учился в Колумбийском университете, владеет английским и французским, а русский у него всегда был эталонным. Он всегда отличался и будет отличаться от журналистов, как до, так и после него. Все остальные - советские или российские по менталитету, психологии и профессионализму. Он первый и последний выходец из Советского Союза, кто добился всеамериканской телевизионной славы и статуса телезвезды. А это у них - пожизненно. Одно до сих пор поражает - почему он за океаном не остался навсегда, все же у него там было?

Есть кавказский тост с такой затравкой: "И сокол иногда летает как курица, но никогда курица не сможет летать как сокол". В положении "курицы" оказался, будучи в Казани, Владимир Владимирович во время встречи в телеэфире с местными журналистами. Он им: "Есть ли в Татарстане свобода прессы?" Местные труженики пера и телекамер прямо-таки по-заморски отвечают: "Ноу проблем!" Он им снова занозу подсовывает: "А Президента Шаймиева вы можете критиковать?" Ему дают понять: а зачем Бабая критиковать, он и так хороший! И в качестве аргумента добавляют: вы бы поехали в соседнюю республику, да посмотрели на их свободу слова - все журналисты ходят с кляпом во рту, и заставить их поднять перо против власти даже за хорошие деньги не получится. Но за это им бесплатные квартиры выделяют. Доходит даже до того, что некому квартиры давать, все обеспечены. Стало быть, никто сам себе не враг.

Если оценивать данную телепередачу по общепринятой системе зрительских рейтингов, то она была провальной. В это время по другим телеканалам шли передачи много интереснее и острее. Широким массам треп журналистов был малопонятен и совсем не интересен. Спрашивается: зачем же такой тертый зубр телеэкрана пошел на такой заведомо проигрышный шаг, как общение с глухонемыми?

Владимир Владимирович - умница и тонкий человек. Никто не скажет, что он хоть раз был высокомерен и заносчив, тем более - кичился своим превосходством над менее одаренными коллегами. По ходу, как-то само собой это получалось, он преподал несколько уроков: журналист - не передаточное звено от всяких там пресс-центров ведомств и министерств, не рупор чьих-то мнений, а прежде всего думающий человек, никогда не верящий на слово. Умеющий искать и находить информацию, сопоставлять факты и предоставляющий свои выводы широкой публике. А это предполагает немалый труд, поиски, постоянные размышления, наконец, профессиональную ответственность. Выяснилось, у местной публики таких понятий даже в зачатке нет. Общение безликой массы, знакомой с одним арифметическим действием дважды два четыре, с математиком, владеющим интегральным исчислением. Разговор профессионала с косноязычными дилетантами. Грустное и печальное зрелище.

Тут я поневоле должен выступить в роли... адвоката. Защитить местных журналистов от справедливых упреков. Никто не спорит, Познер - высокий профессионал. И вот, допустим, он переехал в Казань, дали ему работу на одном из наших телеканалов. Через несколько месяцев он мало чем будет отличаться от местных. Самый первый и основной вопрос - зарплата. Везде ставки порядка двух-трех тысяч рублей. Стодолларовые мышление, язык, одежда, поведение, психология, отношение к профессии. Стимулов для творческого роста никаких. Что ты пупок рвешь, что в носу ковыряешься - зарплата одна и та же на уровне выживания. "Думающий человек, никогда не верящий на слово... умеющий сопоставлять факты и предоставляющий свои выводы... немалый труд, поиски, наконец, профессиональная ответственность..." Чтобы соответствовать этим высоким стандартам, наверное, не три-пять тысяч рублей надо получать. Познер за полчаса работы имеет больше. В итоге мы приходим к старому: редактора делают вид, что платят, рабочие лошадки средств массовой информации - что пашут. В итоге - уровень провинциального убожества.

Отсюда постоянная текучка журналистских кадров. Операторы, корреспонденты, монтажеры, получающие нищенскую зарплату, долго не задерживаются на месте, ищут дополнительные заработки, халтуру, уходят в частное предпринимательство, так и не становясь полноценными профессионалами. Наиболее способные и честолюбивые отбывают в Москву, где минимальная зарплата в пять раз больше, чем в Казани. Не каждый москвич согласится на семидневную каторгу конвейера за 500 долларов, а для приезжих провинциалов - терпимо, чтобы на первых порах ознакомиться с московскими нравами-порядками и утвердиться.

Местные телеканалы на корню позабыли слово "творчество". Вместо него пришло всепоглощающее - "реклама". Рекламные агенты на побегушках важнее творческих работников, да и творить-то некому, побудительных стимулов нет. Общекультурный и интеллектуальный уровень телеведущих, как оговорилась одна из них, - "атлантическое море". Собственно, телеканалы давно выродились в крикливые рекламные агентства по продаже плохо продающегося, как это давно случилось с местными FM-радиостанциями, где журналистов по определению не было и нет - есть только "рекламные менеджеры", с утра до вечера, высунув язык, бегающие в поисках заказов.

Дабы как-то скрыть профессиональную и творческую несостоятельность, телеканалы ударились в фальшивую "звездность". Кто, на каких фестивалях базарно-матакского масштаба какую лаврушку завоевал. Наши телеканалы докатились до того, что вместо вразумительного прогноза погоды целых пять минут тетка пережевывает рекламную жвачку, не забывая выпячивать неохватную грудь, а другой прогнозист для убедительности машет руками, каждый раз сводя их на уровень местонахождения мужского достоинства. Все это было бы смешно, если бы не было так грустно...

На встрече с Познером было констатировано: газетно-журнальные СМИ Татарстана якобы более смелые. Я могу продолжить это умозаключение: даже если бы они все как один назавтра вышли с шапками "Долой Шаймиева!", ни в Казани, ни в республике ровным счетом ничего не изменилось бы. Боюсь, ни одному редактору за это даже положенного втыка не было бы. Нет прямой и обратной связи властных структур с народом через прессу. С началом перестройки она была окончательно утрачена. Никто ни на что не реагирует и не обращает внимания. Журнал "Чаян" по этой причине уже готов с горя закрыться. Как бы "смертельно" (по прежним, конечно, меркам) он ни жалил, никто даже комариного укуса не испытывает.

Не смешно ли, уже сам Шаймиев призывает местную прессу смелее критиковать его. Призывать-то можно. Но критика, как минимум, предполагает серьезную аргументацию. Скажите честно, вы верите в то, что местный "стодолларовый" труженик пера способен возвыситься до серьезной аналитики? Что он владеет достаточной политико-экономической информацией для этого? Я тоже не верю в подобные превращения. Да и зачем ему это нужно, когда на носу прополка картофеля в огороде, починка забора на даче, детям пора справить летнюю обнову, на отпуск денег нет... И тому подобное, и так далее. Он, бедолага, и так растерян от навалившихся на него непонятных выражений столичных эстетов от журналистики - "контент", "тренд", "гламурные издания", "формат"...

Не надо навешивать на местную прессу то, что ей несвойственно. Не ее это задача - кусать руку дающую и кормящую. Умница Владимир Владимирович четко провел грань между правами и обязанностями - это когда государственный Первый канал не критикует Президента России - такая работа, а вы как хотели?!" Не согласны - увольняйтесь. Идите на другие каналы, где это позволительно. Нет таких каналов -меняйте профессию или записывайтесь в диссиденты. "Свобода прессы и слова" - живучий миф. Она везде и всегда была строго структурирована в обществе и властных структурах. Кичащиеся своей независимостью издания сегодня еще больше зависимы от рекламодателей, чем от бывших райкомов и горкомов. Местные "независимые телеканалы" зависят от крупных рекламодателей на 100%. Вы хоть раз на каком-то канале или в каком-то издании видели, чтобы там лягали крупных и постоянных рекламодателей? "Зато мы критикуем правительство!" Так это делают даже в Базарных Матаках. Местную администрацию - ни-ни, никогда! Зато казанскую, а тем более московскую власть - сколько душе угодно поливай. Правительства - любые, в какие угодно времена - постоянные мальчики для битья. Вот это и есть малопонятное слово "структурирование". Везде свои жесткие правила и порядки, и никому не позволено их нарушать. Ни блистательному Познеру, ни Хабибуллину из Базарных Матак.

По моим ощущениям, подспудная перестройка печати началась лет пять назад. Если быть точным - после августовского дефолта 1998 года. Первый год еще был инкубационным, малозаметным. 1999-й - уже ощутимым по тренду, как сейчас любят выражаться в столице. То есть по направленности и направлению к качественной и серьезной журналистике. Что означало закат затянувшейся эпохи желтизны и чернухи. Серьезные столичные газеты начали платить по 1-1,5 тысячи долларов за одну единственную статью. Все графоманы обрадованно бросились на "рубку зеленой капусты", но получили от ворот поворот. Мало у кого в запасе было столько концентрированного качества, достойного таких денег. Но начало было положено, ориентиры определены: думайте, господа, думайте, шевелите извилинами, напрягайтесь и тужьтесь!

Эта профессия, как никакая другая, подвержена естественному и моральному износу. Журналисты годами пишут об одном и том же, муслякают несколько хорошо известных им тем, естественно, исписываются, опускаясь до посредственной халтуры. Как и наши врачи, они полагают, что, получив институтский диплом 20-30 лет назад, они могут оставаться профессионалами без постоянного самообучения и саморазвития всю жизнь. Редакции при всем желании излечить эту болезнь не могут, а увольнять у нас не принято. Даже если уволишь исписавшегося журналиста, кто придет ему на смену - молодые? Где они? Их уровень еще более плачевный, несмотря на университетский диплом. В кулуарной беседе преподаватель кафедры журналистики казанского университета на вопрос, что за народ пошел нынче в журналисты, разочарованно пожал плечами: "Самый последний и посредственный студент двадцатилетней давности на их фоне выглядел бы вундеркиндом и Познером!"
За годы перестройки произошло наложение нескольких тенденций: старая гвардия еще больше исписалась и устарела, перестала соответствовать веяниям времени, не смогла осмыслить суть рыночных перемен. Общественный престиж журналистики резко упал, она приобрела небывалое прежде прозвище "продажная", а новобранцы журналистских рядов вызывают человеческую и профессиональную жалость. И в завершение всего материальное обеспечение профессии достигло самых низших пределов. Часть уставших журналистов при первой же возможности оставляют профессию, уходят в другие сферы, где нет иссушающего душу каждодневного газетного конвейера.

Говорить об уровне районных газет у нас не принято. И правильно, не о чем говорить. Я бы не рискнул назвать их журналистов журналистами, разве что "работниками периодических изданий". Это деревенское ремесло, не имеющее никакого отношения к журналистике, потому что в районных изданиях нет ни языка, ни формы, ни какого-то достойного содержания - только приевшиеся и изжившие себя фразеологические штампы бывших райкомовских и нынешних административных директив и наставлений - "усилить и повысить!" И при всем при этом все - изумительные люди. Их работу я назвал бы достойным служением народу. Я это пишу без всякой иронии. В большинстве своем провинциальные труженики пера очень хорошие люди, самоотверженно несущие свой нелегкий крест. И нам, сидящим в городах, надо бы кланяться им в ноги, потому что мало кто согласится работать за те гроши, что им платят, и выносить унижения местных чиновников-самодуров. Положение и ситуация в районных газетах - аховая. Никаких реальных и ощутимых перемен в ближайшем будущем в их бедственном и плачевном положении я не предвижу. Никакие "республиканские семинары для редакторов", "курсы повышения квалификации" ничего не изменят, потому что нет исходного уровня повышения чего-либо. Глухо, как в танке.

За минувшее десятилетие резкий подъем испытали только желтые таблоиды и "гламурные издания", питающиеся слухами, скандалами, сплетнями и домыслами из жизни звезд и знаменитостей -ежедневная пища обывателей. Пипл хавает то, что ему подходит. За минувшее десятилетие в России сложилась новая разновидность "народа", малокультурного, малообразованного, нетребовательного и невзыскательного, одним словом, то, что и окрестили презрительно "пиплом". Переметнулась к нему и "Комсомольская правда". Попыталась, было, вернуться в ранг серьезной газеты -не получилось. Серьезные журналисты ушли, осталось поколение "пепси-сотрудников". Весь творческий пыл газеты иссякает на броских и крикливых заголовках.

Драмы особой в этом нет: если в экономике шло перераспределение собственности, аналогичные процессы происходили и происходят в сфере СМИ. Второе десятилетие они переживают кадровый застой, происходит естественная селекция посредственностей и случайных людей, не пригодных к журналистской профессии. А уровень зарплаты немосковских журналистов уже ниже, чем в промышленности, торговле и сфере обслуживания. Поэтому в наших краях не водятся так называемые "свободные журналисты" высокой квалификации. В Москве они живут, потому там есть широкий и разветвленный рынок прессы и каналов, на местах же - жестко структурированная монополия государственных и условно частных структур, которым выгодно существующее положение дел, дабы держать журналистов в черном теле. По негласному сговору руководителей, уволенного или ушедшего с одного телеканала на другой не принимают. Знаю один телеканал, где съемочная аппаратура на уровне любительской, зарплаты смешные, но зато директор купил себе представительский "вольво" за 50 тысяч долларов. Нельзя было довольствоваться более скромной машиной, приобрести профессиональную аппаратуру и повысить зарплаты хотя бы ведущим сотрудникам? А зачем? И так все бегают! Поэтому серьезной конкуренции в местных СМИ нет. Застой усугубляется, качество еще больше падает.

Когда нам пытаются внушить, что пять с половиной раз промелькнувшие на экране мальчики и девочки с ломающимися молочными голосами и есть телезвезды, - это дешевые провинциальные игры для лохов. Реальных звезд и в помине не было, их еще надо делать и пестовать, как штучный товар. В них надо вкладывать и вкладываться, как в свое время в раскрутку Майкла Джексона вложилась в совокупности на миллиард долларов корпорация Sony.

У редакторов нет реальных рычагов изменить существующее положение вещей. Все они без исключения плачутся одними словами: "Что я подниму тираж в несколько раз, что опущу издание до непотребного уровня - никто мне ни спасибо не скажет, ни поругает. А зарплата тем более от тиража не зависит. Спрашивается: какой смысл что-то делать или менять? Стимулов - никаких!"

Исчерпывающую и обобщающую характеристику уровня татарских газет можно найти на сайте Mediart.ru: "По-татарски пишут в основном выходцы татарского отделения журфака. Почти все из деревни. Не хватает образования и кругозора. Не знают городскую тему. Все статьи на тему "вот моя деревня, вот мой дом родной..."

Неэффективность и несостоятельность национальной прессы начинается с самого элементарного - с хронического неумения работать. Редакции понятия не имеют, что существуют планирование и редакционная политика. Как творческая, так и организационная. Есть издания, где сотрудники реально работают три, три с половиной дня из пяти. В субботу никого в издательстве не встретишь. Что там суббота - в нынешние летние дни по пятницам после обеда всех сдувает из кабинетов. И как следствие подобного стиля "работы" - штурмовщина и авралы при сдаче каждого номера. Так и живут: от номера до номера - абы как. При такой "расслабухе" не до новых идей и проектов. За последнее десятилетие татарские издания не были замечены в реализации каких-то общественно значимых креативных проектов и, сдается мне, не знают значения этого термина. Одним словом, продолжают корябать перьями, в то время как мир перешел на компьютерные и мультимедийные технологии. В Москве потому так прилично получают, что работают как минимум шесть дней в неделю по 12 часов. "Такая профессия!" - по Познеру. Да и жесткая столичная конкуренция не дает поводов для беспечного образа жизни.

Все больше газеты, как татароязычные, так и русские, заполняются выжимками из различных интернетовских сайтов. Они более или менее любопытны, занимательны, но никакого отношения к местной жизни не имеют. А ценность местной прессы как раз заключается в том, что она локализует общенациональные проблемы, переводя их на язык местных реалий. Такое ощущение, отключи интернет - и некоторые редакции вообще просядут. Старозаветный лозунг каждого номера газеты "чем сегодня будем удивлять читателя?" заменяется "чем будем развлекать?" Причем за чужой счет, за счет откровенного плагиата и воровства идей из центральных газет, журналов и интернет-сайтов.

Творческая дряблость местной прессы идет от низкой требовательности к сотрудникам. В большинстве газет норма выработки на журналиста, кажется, всего одна страничка печатного текста в день. Боюсь, ни в Казани, ни в республике не сыскать ни одного журналиста, способного выдержать положенные нормативы производительности и качества материалов хотя бы в течение недели. Как-то по делам службы я побывал в московских представительствах американских газет "Нью-Йорк тайме", "Вашингтон пост", "Лос-Анджелес тайме" и "Крисчен сайенс монитор". Что больше всего меня поразило, так это ежедневная производительность заморских журналистов, выдающих на гора до 15-20 страниц текста формата "ворда". Плюс большинство из них пишут по обязательной книге в год на ту или иную тему из российской жизни, отсылают статьи по заказам из других стран и провинциальных изданий. Рабочая неделя - 7 дней по 12-16-18 часов ежедневно. Иначе ты неконкурентоспособен и профнепригоден. И никто не жалуется на "потогонную систему" или "соковыжималку", потому что и зарабатывают при такой напряженной работе прилично. Вдвое-втрое больше, чем дома - в пределах 200-250 тысяч долларов в год.

"Познер" - что вещающий, что пишущий - в принципе провинциальной прессе не нужен. Вначале, конечно, его, как высокого гостя, с восторгом примут. Через короткое время тихой сапой сживут с любой редакции. Слишком выбивается он из замшелых порядков и не вписывается в провинциальные нравы. Ничего не попишешь, закон подобия и соответствия действует везде и всегда.

Что дальше? Что делать? Сказочных и чудодейственных рецептов нет и не предвидится. Вывод прост - надо перестраиваться. Кто как сможет и у кого как получится. Колокол уже взывает: или меняйся, или погибнешь - другой альтернативы нет. Мы живем в эпоху слишком уж стремительных перемен.
И революционная роль правительства в этом процессе, как ни покажется парадоксальным, - жесткое и твердое перекрытие финансового кислорода. Нет смысла поддерживать за счет бюджета малотиражные и неинтересные издания. Не желаешь меняться-перестраиваться - закрывайся. Не надо нам такого количества изданий, на повестке дня давно стоит их качество. Что позволило бы заодно решить проблемы и кадровые, и материально-технического обеспечения изданий.

- Слишком хлестко... Я бы даже сказал, зло написано... - изрек мой старый приятель, которому дал прочитать данную статью, прежде чем нести ее в редакцию. - Если напечатают, жди плевков и ругательств в свои адрес! -предостерег он. И принялся увещевать меня. - Наверное, не все так уж плохо у нас? Ты же сам говорил, что Татарстан входит в первую тройку по числу выпускаемых печатных изданий в России, а в Буинском, Сабинском, Апастовском, Тюлячинском и даже постоянно обсмеиваемом тобой Алькеевском районах столько подписчиков периодики, сколько и населения. То есть каждый взрослый и юный житель что-то выписывает и читает. А таких показателей нет, пожалуй, и в России!

- Именно поэтому я и говорю, что татары должны предъявлять к себе более высокие требования, чем наши соседи и другие национальные республики. В этом сила и, если хочешь, духовное превосходство татар, что они более просвещенный и читающий народ и должны оставаться таковыми. Если мы в главном и решающем откатимся назад, то сдадим позиции во всем остальном!

- Если так, то ты, пожалуй, и прав... - согласился приятель, который по роду занятий никакого отношения к прессе не имеет. Кстати, общение с нынешними журналистами - удовольствие ниже среднего. Неинтересные, нелюбопытные и скучные люди, слишком озабоченные бытовыми проблемами. Наверное, это не столько их вина, сколько беда общего порядка и нашего времени.

P.S. Когда заканчивал статью, подоспела свежая история увольнения Леонида Парфенова с телеканала НТВ. Наши штатные либералы, как водится, затянули привычную песню: "Удушение свободной прессы в России продолжается!" Что-то я не слышал их протестов и возмущения, когда без всякого якова за полчаса выперли военного корреспондента телекомпании NBC Питера Арнетта (и он отнюдь не единственный в длинном списке уволенных не только в Америке) с формулировкой "за нарушение профессиональной этики" в самом начале иракской операции "Шок и трепет". Если по-русски выразить причину увольнения, то она звучит несколько грубовато: "Нельзя обсирать свою армию и солдат, кладущих жизни за наши национальные интересы!"

"Для меня самоценен факт! Независимо от того, хорош ли он, плох..." - публично оправдывался Парфенов. Вот за это его и уволили. Не колеблясь и в ущерб престижу и рейтингу популярности всей телекомпании - за неумение отличать свободу в парфеновском "самоценном" понимании от свободы члена команды большой конторы, у которой всегда были, есть и будут не только писаные, но и неписаные правила. Примечательно, что общероссийский эфир спокойно продолжает функционировать без Парфенова - отряд не заметил потери бойца. Для конвейера, каковым является раздавливающий каток телевидения, даже яркая единица не играет никакой роли. Что уж говорить про местных ведущих, мнящих себя "звездами" и с упоением разглагольствующих - "мое творчество", "моя личная жизнь", которые на самом деле вряд ли чем отличаются от унылого существования заурядной посредственности.

А Парфенова жаль, мало про кого еще можно сказать: истинный талант в своем деле, коих в журналистике всегда было намного меньше, чем членов Союза писателей.

Парфенов и НТВ потерпели взаимное поражение, но что за этим кроется? Понимает Леонид это или нет, в какой-то степени он является еще и политической фигурой, воздействующей единицей на российском телепространстве. Когда Познер пригласил его во "Времена" "для объяснений", настал момент истины: тет-а-тет сошлись два высоких профессионала и два принципиальных подхода к журналистике. Тут-то и обнажилось, что как раз осознания политической составляющей ремесла, в данном случае переходящей в морально-этическую, у Парфенова и не хватало в отличие от мудрого Познера. Как слово твое отзовется в судьбе двух офицеров российских спецслужб - тюрьма или свобода?

Вахит ШАРИПОВ

 

От редакции журнала.

Публикация данного материала нашего постоянного автора Вахита Шарипова не преследует цели "задеть" какое-либо издание, телеканал или конкретного представителя медиасообщества республики. Несмотря на высказанные в статье субъективные и довольно острые суждения, редакция сочла поднятые автором проблемы крайне важными и необходимыми для инициирования общественной дискуссии, возможно, острого спора по поводу нынешнего состояния средств массовой информации Татарстана и путей их дальнейшего развития. На наш взгляд, свобода слова, гражданская ответственность, профессионализм журналистов, их материальная и социальная защищенность - не пустые понятия, а необходимые составляющие журналистского ремесла. Свойственны ли эти качества, ценности, условия деятельности средствам массовой информации республики? Мы предлагаем высказаться по поднятым проблемам наших коллег-журналистов, руководителей СМИ, представителей органов государственной власти, рекламодателей и всех заинтересованных лиц.