Изучение политической
платформы, политических приоритетов любого общественного движения невозможно
без представления об его программных документах. Даже в тех случаях,
когда такой источник не отображает во всех подробностях перипетии повседневной
практической деятельности, он, как правило, дает возможность понимания
политической стратегии движения или организации. Важными программными
документами такого рода являются и решения тюрко-татарского курултая,
проведенного в начале марта 1944 года в г.Грайфсвальде (Германия). Вполне
возможно, что факт созыва этого съезда может показаться в некоторой
степени экзотичным, но и предыстория его, и принятые на нем резолюции,
безусловно, представляют серьезный интерес при изучении татарского политического
движения в эмиграции.
Вначале дадим некоторые пояснения, Как известно, во
время второй мировой войны сам ход развития военных событий подтолкнул
гитлеровское руководство к «союзу» с представителями народов СССР -
из военнопленных в 1942 году начали формироваться так называемые Восточные
легионы. Среди прочих возник и Волго-татарский легион «Идель-Урал» (приказ
об его формировании датирован серединой августа 1942 г.)1.
Обратим сразу внимание на одну важную деталь: перед началом военной
кампании руководство нацистской Германии ни в какой форме не предполагало
сотрудничать с «неполноценными» (согласно принятой терминологии) народами.
Когда же события стали развиваться не по заготовленному сценарию, на
первый план вышла идея использования военнопленных в боевых действиях
против Красной Армии и партизан. Германия даже в той ситуации исключала
политический фактор, ибо тюрко-мусульманские, а тем более славянские
народы никак не вписывались в расистскую теорию национал-социализма.
И все же, германскому руководству пришлось пойти на уступки и в этом
вопросе - все-таки военное сотрудничество должно было предполагать политическую
лояльность. Поэтому уже в 1942 году постепеню начали оформляться национальные
представительства различных народов, правда, официального разрешения
сверху тогда еще не было, это была лишь инициатива отдельных чиновников
Министерства по делам оккупиро-ванных восточных территорий. В создании
представительств принимали участие и некото-рые деятели политической
эмиграции.
Татарское представительство, традиционно называемое Комитет «Идель-Урал»,
было создано в мае-июне 1942 года под главенством тюрколога Ахмета
Темира, Деятельность организации, очевидно, не заходила дальше
обсуждения национальных проблем. К реальному сотрудничеству, в том числе
и к масштабной работе с татарскими военнопленными и легионерами, Комитет»
как представительство поволжских татар не привлекался. Это, как указывалось
выше, объяснялось тем, что политическое сотрудничество «третьего рейха»
с восточными народами в то время еще не предусматривалось.
Высшие инстанции Германии начали самым серьезным образом обсуждать судьбу
национальных комитетов лишь во второй половине 1943 года, когда изыскивались
и продумывались различные варианты исправления военно-политической ситуации.
К тому времени Ахмет Темир уже покинул Германию, это стало результатом
политических дрязг в среде коллаборационистов (Коллаборационисты (от
франц. соllaboration - сотрудничество) лица, сотрудничавшие
с фашистскими захватчиками в странах, оккупированных фашистами во время
второй мировой войны.). «Лидером» татарского представительства стал
коммерсант Шафи Алмас, хотя его личность и вызывала
неприятие у многих германских чиновников, но более подходящей фигуры,
очевидно, на тот момент не нашлось.
Деятельность политического представительства поволжских
татар в Германии, развивавшаяся в определенных рамках, постепенно активизировалась,
что в итоге привело к созданию «Союза борьбы тюрко-татар Идель-Урала».
Такое официальное наименование организация получила после проведения
своего самого масштабного мероприятия в Германии в годы войны - курултая
в Грайфсвальде 3-5 марта 1944 года.
На курултай собралось около 200 делегатов, прежде
всего от Волго-татарского легиона и Татарского посредничества (подразделение
Восточного министерства, отвечавшее за проведение работы среди поволжских
татар). Для заседаний было выделено самое большое в Грайфсвальде помещение
городского собрания, На курултай получили приглашение многие германские
чиновники из Восточного министерства, офицеры Восточных легионов, представители
«дружественных» народов.
Именно немецким гостям съезда и было предоставлено
право первыми выступить с речами. К делегатам обратился командующий
Восточными легионами - генерал Ральф фон Хайгендорф,
который более всего говорил об «углублении германо-татарского сотрудничества»,
о том, что создаваемое национальное представительство «должно пробудить
в легионерах настоящий дух борьбы», что только «германская победа может
принести счастливое будущее для татарского народа», что после победы
«наши товарищи из Идель-Урала смогут вернуться на освобожденную родину
к своим семьям и в последующие мирные годы будут развивать истинные
дружеские отношения между немецким и татарским народами». Обратим внимание,
что в выступлении генерала «счастливое будущее» татарского народа представлено
в полном тумане, он не мог и не хотел ничего говорить о том, что более
всего волновало представителей татар - о будущей форме государственности.
Так же осторожен в своем выступлении был и профессор
Герхард фон Менде из Восточного министерства. Он коротко
охарактеризовал восточную политику «третьего рейха», говорил о значении
создания Восточных легионов, о «многосторонней и плодотворной деятельности»
Восточного министерства, высоко оценив внимание, проявляемое немецкой
стороной к проблемам нерусских народов.
Выступили на заседании курултая и немецкие офицеры
татарских соединений - командир Волго-татарского легиона подполковник
фон Зеккендорф и полковник Боллер.
Только затем председатель собрания Айтуган
предоставил слово «избранному делегатами и признанному германским
правительством руководителю тюрко-татар» Шафи Алмасу,
Доклад его именовался «Сила единой нации - в единстве воли, в верности
избранному пути». Как видно из публикуемого ниже текста, докладчик
прежде всего стремился подчеркнуть связь идей и целей татарского национального
движения 1917-1920 годов с политической доктриной «Союза борьбы» периода
второй мировой войны. Он заметил, что в 1917 году для народов Поволжья
и Приуралья открылась было возможность свободного развития, но она оказалась
уничтоженной большевиками. По мнению президента, курултай, подобный
Грайфсвальдскому, не был случайным явлением. Как пример был назван Милли
меджлис 1917-1918 годов, созванный в Уфе. Так получалось, что «Союз
борьбы» явился логическим возрождением и продолжением деятельности меджлиса.
К слову говоря, Шафи Алмас придерживался такой точки зрения практически
во всех своих публикациях и выступлениях периода войны. Правда, теперь,
по мнению президента, делу татарской государственности помогает Германия,
поддерживающая борьбу угнетенных народов против большевизма. Обращает
на себя внимание и то, что в докладе почти никаких проблем в национальной
деятельности не было - Шафи Алмас должен был подчеркнуть хорошую «результативность»
своей работы.
На второй день заседаний, 4 марта, с речами на курултае
выступили другие делегаты (приведем лишь краткие лейтмотивы или темы
выступлений): К.Салих (многие выступавшие на съезде
скрывались под псевдонимами, возможно, это генерал Х.Салихов)
призвал все народы Поволжья и Приуралья к единству, чтобы между ними
не было никаких склок и споров. «Раз уж решено создать единую организацию,
вся работа должна вестись от ее имени. Союз борьбы должен стать центром,
защитником интересов разбросанного войной народа». Он предложил
разработать разумную политику по отношению к трем частям народа Идель-Урала:
«1. Борцы в Германии; 2, Находящиеся под игом большевизма на родине;
3. Назбросанные по всему миру за пределами родины».
Иван Скобелев (чуваш, руководитель
отделения немусульманских народов Идель-Урала в «Союзе борьбы»): «Идель-Урал
является общей родиной для всех народов, в том числе и малочисленных».
Тариф Султан (организационный руководитель
«Союза борьбы»): «Наша цель - создание нового справедливого национального
порядка, поскольку каждый народ имеет право на справедливость».
Обер-лейтенант К.Маджит: «Не
поддаваться на пропаганду врага».
Шихап Нигмати (один из преподавательской
пропагандистской школы в Вустрау): «Пробуждать национальные чувства.
Обязательно создать отдел пропаганды при Союзе борьбы».
Ирек (полное имя не известно) предложил
создать Национальный фонд: «Поскольку наш народ щедр, он всегда
окажет помощь нуждающимся». По этому поводу следовало провести
разъяснительную работу среди легионеров, других татар в Германии и ввести
для всех однопроцентный «национальный налог» («милли салым») и, кроме
того, поддерживать добровольные пожертвования.
Алиев (возможно, Шакир Алкаев,
военный эксперт): «О военной мощи Германии». Габдуллан
(Габдулла Ильяси, мулла): «О роли религии
в жизни татарского народа», Г.Чишмали: «О
борьбе трех политических систем в мире: демократия, большевизм, национал-социализм».
Участников курултая приветствовали представители туркестанцев,
азербайджанцев и крымских татар, заверив их в «искренних, братских чувствах»,
пожелав успехов татарскому народу.
В последующие несколько дней для участников съезда
были организованы различные культурно-пропагандистские мероприятия:
выступление музыкальной капеллы легиона, исполнявшего татарские народные
песни и мелодии, а также немецкую военную музыку; так называемого «культурного
взвода» - легиона, показавшего ряд отрывков из спектаклей.
5 марта в Грайфсвальде была организована
выставка татарского прикладного искусства и живописи, которая, по оценкам
прессы, показала, «как много талантов есть среди легионеров и с каким
интересом германский вермахт поддерживает их культурное развитие».
6 марта часть делегатов вместе с
немецкими представителями отправилась в городок Ратен, где было проведено
совещание в узком кругу об итогах курултая- и дальнейших направлениях
политической работы «Союза борьбы».
7-8 марта также были посвящены культурным
мероприятиям: выступал квартет Дрезденской городской оперы и вновь «культурный
взвод» Волго-татарского легиона. Но не обошлось и без политических выступлений:
вторично появился в роли оратора фон Зеккендорф, обратился к собравшимся
и местный крайсляйтер Эльцнер. Оба говорили, в основном,
о масштабном сотрудничестве восточных народов с Германией и в будущем.
И наконец в завершение мероприятий все участники заседаний
отправились в пропагандистский вояж в Прагу.
Как видим, Грайфсвальдский курултай, растянувшийся
на несколько дней, был организован весьма помпезно. Это было типично
пропагандистское мероприятие, речи на котором соответственно случаю
говорились торжественно и пышно. Почти все выступавшие подчеркивали
«достижения и успехи», избегая говорить о нелицеприятных моментах своей
деятельности. Некоторые материалы курултая, опубликованные в упомянутой
брошюре и прилагаемые к данной статье, дают возможность убедиться в
этом.
Какие же наблюдения можно сделать, знакомясь с документацией
Грайфсвальдского курултая?
Важно отметить, что и руководство «Союза борьбы»,
и представители германских политических и военных кругов, пытались каким-то
образом объединить представителей разных народов Поволжья и Приуралья.
Однако очевидно, что ведущую роль при этом отводили татарскому национальному
движению. Опробованная в первые годы войны идея тюркского единства оказалась
напрочь забытой, поскольку еще тогда ожидаемого эффекта не продемонстрировала.
В данном случае речь можно вести о реанимации проекта штата Идель-Урал,
поддерживавшегося в 1917-1918 годах многими татарскими политиками.
Как уже упоминалось, лидер «Союза борьбы» Шафи Алмас,
говоря о татарском национальном движении в Германии, проводил связь
между своей организацией и Милли меджлисом, используя богатый политический
багаж своих предшественников. В то же время он не мог не учитывать реалий
более позднего времени, судьбу народов Поволжья и Приуралья в условиях
сталинского режима. Потому выступление Шафи Алмаса на курултае являет
собой своеобразный симбиоз идей Гаяза Исхаки и национал-социалистской
пропаганды. При этом некоторые наиболее заметные отрицательные стороны
советской действительности отмечаются и критикуются в материалах курултая
весьма точно. Обратим также внимание на такой момент: татарское политическое
движение в Германии в годы войны оказалось во многом изолированным:
политическая эмиграция в других странах его по-настоящему не поддержало.
Это объяснялось и позицией германского руководства, в целом опасавшегося
контактов с предвоенной эмиграцией, и нежеланием самих эмигрантов сотрудничать
с одиозным режимом национал-социалистов. Шафи Алмас, как видно из его
доклада, пусть и в завуалированной форме выразил сожаление, что многие
из татарских эмигрантов, разбросанных по свету, не находятся в рядах
его организации. Любопытно, что докладчик объяснил отсутствие политических
эмигрантов в рядах его организации лишь трудностями военного времени,
отсутствием возможности свободного передвижения между странами. Поэтому
он предложил рассматривать эмигрантов в качестве резерва «интеллектуальных
сил нашего народа на будущее».
И все-таки попытка сочетания национально-освободительного
движения с военной борьбой Германии против СССР, представляя ее борьбой
против большевизма, против сталинской системы, оказалась довольно неуклюжей,
Это становится особенно выпуклым, при ее сопоставлении с довоенными
планами Гитлера, основами теории национал-социализма и, в особенности,
ее откровенным расизмом. Поэтому говорить о татарском национальном движении
в Германии периода войны как о движении национально-освободительном
можно лишь с большой натяжкой - оно все-таки не было самостоятельным.
В этом, безусловно, можно видеть глубокий трагизм национальных движений,
участники которых порой искренне полагали, что Германия учтет военно-политическое
партнерство военных лет и поможет им в создании или воссоздании национальной
государственности. Партнеров из представителей разных народов СССР и
национал-социалистов Гитлера, имевших на перспективу очень разные цели,
не получилось и получиться не могло.
Примечания:
