1924 год. Берлин наводнен
эмигрантами из России. Тюркские организации объединяются вокруг берлинского
клуба "Туран", одним из идейных руководителей которого был
Гаяз Исхаки, известный
татарский драматург и, писатель, редактор журнала "Яна милли
юл" ("Новый национальный путь"). Помимо эмигрантов
в клуб приходили и советские студенты татарской и башкирской национальностей.
Понятно, что это не могло пройти мимо внимания советских спецслужб.
В начале 30-х годов некий Гольденштейн открыл
на Гедвегерштрассе пансионат под названием ZOН, где жили многие известные
татарские эмигранты. Здание пансионата считалось собственностью Бухарской
советской республики, а управлял им татарин Осман Токумбетов
- в прошлом морской офицер, член Мусульманского морского совета.
На II Всероссийском мусульманском военном съезде в январе 1918-го в
Казани он выступил против большевиков, заявив: "Вам нечего
учить нас, как нам самоопределяться... Если же вы имеете намерение вмешиваться
в наши внутренние дела, то знайте: за нами миллионы штыков".
То, что этот человек был управляющим пансионата для
эмигрантов, казалось весьма странным, так как назначение на такую должность
не могло обойтись без согласования с Бухарской торговой миссией и советским
посольством. Сразу же стали выплывать некоторые нестыковки в биографии
Токумбетова.
После подписания Версальского мирного договора он уехал
в Турцию, а оттуда - в Германию. Однако через некоторое время Токумбетов
вновь объявляется в России, в окружения турецкого посла Энверпаши.
Тогда же состоялось его знакомство с художницей Ниной Головиной,
которая стала женой Токумбетова. Супружеская пара покинула Россию вместе
с Энверпашой, которого советские власти обвинили в связях с басмачами.
Уже в то время эти эмигрантские круги стали подозревать
Токумбетова в связи с ГПУ и в том, что роль связной играла Головина.
Было установлено, что ее сестра является сотрудницей ЧК в Ташкенте.
В 1927 году за женой Токумбетова установили слежку и зафиксировали конспиративные
встречи с представителями советского посольства. Что касается Бухарской
торговой миссии, то в Берлине ее представляли три человека. Два из них
- туркестанцы, не знавшие ни одного европейского языка. Фактически они
были подставными лицами. Всю работу вел татарин Алимджан Идриси,
уроженец Башкирии, получивший образование в Турции. В годы Первой мировой
войны он был направлен турецким правительством в Берлин в качестве муллы
для работы среди военнопленных татар. Во время революции в Германии
Идриси познакомился с управляющим делами Наркомата иностранных дел Конторовичем,
который, по всей вероятности, был связан с ГПУ. Немногим позже они оба
сопровождали эшелон, в котором возвращалась домой часть военнопленных
татар. После пересечения границы события стали развиваться, как в настоящем
детективе.
В багаже, принадлежащем Идриси, оказались медикаменты,
а среди них - обезболивающие наркотические вещества. Этот, казалось
бы, незначительный факт был использован для задержания Идриси. Его тут
же переправили в московскую ЧК. За "контрабанду наркотиков"
грозило десять лет тюрьмы. Платой за свободу могло стать согласие сотрудничать
с ГПУ. Дальнейший ход событий дает основание предполагать, что так и
произошло. Прошло немного времени. Идриси вдруг оказался в Бухаре, а
оттуда приехал в Германию в качестве члена Бухарской торговой миссии.
Кроме того, советским посольством он был назначен инспектором по делам
туркестанских и татарских студентов, граждан Советской России, обучающихся
в Германии. Идриси остановился в пансионате ZOH, будучи резидентом ГПУ
под псевдонимом Доктор. В течение какого-то периода пансионат
процветал. Но идиллия продолжалась до тех пор, пока Идриси не женился
на одной из служащих советских курсов. У нее возникли такие конфликты
с женой Токумбетова Головиной, что пришлось вмешиваться и советскому
посольству, и немецкому суду. В результате Идриси освободили от должности
инспектора, а Токумбетову пришлось сдать пансионат, который стал обычным
общежитием для советских представителей.
Как сложилась дальнейшая судьба двух активистов ZOН?
Токумбетов переквалифицировался в водителя такси. В 1932 году было установлено,
что его автомашина используется для встреч советского резидента с агентурой.
Идриси объявил, что порывает с Советами, и выехал в Турцию. Но тамошние
власти "добро" на его проживание в стране не дали. Идриси
оказался в Финляндии, где и стал работать учителем.
Когда комитет "Идел-Урал" готовился выступить
против начавшегося в СССР преследования ислама, скромный педагог выступил
в защиту Советов. Осенью 1930 года он стал выступать в новом амплуа
- как представитель Бухарского эмира. Спустя полгода в одном из интервью
он заявил, что едет в Берлин для установления контактов со своими соплеменниками
и в будущем намерен выступить с обращением к Лиге Наций. У него были
планы создания в Берлине организации тюрко-татарской эмиграции, которая
бы стала оппозицией комитету "Идел-Урал". Представляет интерес
одно из заявлений Гаяза Исхаки: "Я, по примеру Бурцева, Токумбетова,
Мусу Бигеева, Рашид-казы, его зятя Али-Вафу, Заки Валиди, всю их компанию
разоблачу как чекистов". (Владимир Бурцев - журналист, разоблачивший
Азефа как агента царской охранки. - Р.К.).
Эти слова не были брошены на ветер. Исхаки связался
с бывшим сотрудником ВЧК Агабековым, он же - Григорий
Сергеевич Арутюнов, который в 1924 году бежал на Запад, где
издал книгу "Записки чекиста". В восьмом номере журнала "Яна
милли юл" за 1932 год были опубликованы письма бывшего чекиста
Агабекова и представителей татарской колонии в Финляндии, где прямо
говорилось о связях ZOН с ГПУ.
