Салават Исхаков - "Вопросы истории тюркских народов первой четверти XX века"/История/Tatarica

Cудьба и творчество известного татарского писателя, драматурга, публициста и политика М.-Г.Исхаки (1878-1954) в последнее десятилетие XX века стали объектом тщательного изучения для многих исследователей, особенно в Татарстане. Как известно, после Февральской революции 1917 года он стал одним из лидеров российских мусульман, но весной 1918 года, после закрытия большевиками в Москве его газеты «Иль» (Страна), ему пришлось скрываться в Уфе, а затем уехать за рубеж. В 1920-1930-х годах Исхаки жил в Германии, а с 1941 года -в Турции, где и скончался.

В эмиграции Исхаки продолжал идейную борьбу со своими прежними и новыми оппонентами, Достаточно напомнить, что его научно-публицистическая книга «Идель-Урал» издавалась в 1933 году в Берлине и в Париже на татарском, русском и французском, в 1934 году в Токио на японском, в 1938 году в Варшаве на польском языках. Эта работа посвящена роли тюркских народов Поволжья и Урала в истории, особенно в период революционных потрясений в России первой четверти XX века. После распада СССР книга неоднократно переиздавалась огромными тиражами в Татарстане.

Ранее недоступные архивные материалы позволяют ознакомиться с предварительными вариантами этой знаменитой книги. Следует иметь в виду, что в конце 1920-х годов Исхаки, как и некоторые другие эмигранты из числа лидеров российских мусульман, попали в поле зрения польской разведки. Исхаки стал контактировать с польской разведкой в 1929 году ¹. Документы, связанные с этим, попали в нацистскую Германию, а позднее - в СССР, в Москву, в так называемый Особый архив при Совете Министров СССР (ныне Центр хранения историко-документальных коллекций). Здесь сохранилось несколько написанных им по-русски текстов, относящихся к 1929-1932 годам, которые имеют непосредственное отношение к книге «Идель-Урал». «Историко-политический очерк республики Идель-Урал», направленный им в экспозитуру № 2 (Подразделение польской разведки по сбору разнообразной информации от эмигрантов, в том числе по истории.), был написан в Варшаве в начале сентября 1929 года. Сравнительный текстуальный анализ этого очерка и книги «Идель-Урал» выявляет их большое сходство. В этой и других неопубликованных работах Исхаки содержится немало важных для исторической науки фактов из истории тюркских народов, ценных и порой полемических суждений самого автора - все это представляет несомненный интерес для интересующихся его творчеством.

В том же 1929 году Исхаки представил в экспозитуру текст под названием «Тюрки в СССР», в котором он, в частности, пишет, что «...переписи, составленные русскими, тенденциозны и не соответствуют действительности: в них количество так называемых «инородцев» сильно приуменьшено, а количество русских наоборот сильно преувеличено. Это - во-первых, а во-вторых, эти переписи несовершенны еще и по той причине, что тюрки, как и многие другие национальности, ввиду враждебности к русской власти, уклонялись от регистрации и никогда не давали точных сведений о своем количестве»². Такова была историческая ситуация, которую нельзя не учитывать при использовании данных различных досоветских переписей.

В действительности тюркские народы Российской империи к 1917 году, отмечал в «Историко-политическом очерке...» Исхаки, составляли округленно 30 млн. человек, В результате голода, болезней, гражданской войны убыль тюркского населения составила, указывал он, около 5 миллионов человек ³. Между тем в российской историографии можно часто встретить неверные утверждения о росте численности тюркских народов страны в этот период ⁴.

Характеризуя хозяйственно-экономическую жизнь тюркских народов, Исхаки в рукописи «Тюрки в СССР» писал, что «обработка земли и способы ведения хозяйства у тюрков были поставлены не менее рационально, чем у других народов России, а в Туркестане благодаря системе орошения оно стояло во многих отношениях выше, чем у многих других народов». По его мнению, промышленность и в особенности торговля у тюрок были развиты не менее, чем у других народов. Поволжские и крымские татары, азербайджанцы и узбеки, писал Исхаки, «как отличные торговцы были в России общеизвестны, и среди них было немало крупных миллионеров». Торговля сырьем Сибири, Поволжья, Урала и Туркестана в большей своей части была сосредоточена в руках тюркских коммерсантов. Татары занимались торговлей, в особенности в Германии. Было немало и крупных предпринимателей: золотопромышленники, фабриканты, мануфактуристы, мыловары, кожевенники и нефтепромышленники. Причем все эти промышленные и торговые предприятия действовали, подчеркивал Исхаки, без всякой поддержки властей, которые, наоборот, чинили татарам всякие препятствия ⁵.

О культуре, этнографии и религии он писал, что тюрки, хотя и составляют одну национальность и имеют одну письменность, один язык, одну историю, одну религию, но еще не потеряли «племенное различие, что помогло русскому правительству отделить их друг от друга как в управлении, так и политически, но эта же разделительная политика, как реакция, вызывала объединительные тенденции у разных племен». Он указывал, что тюркские народы отличались друг от друга только образом жизни: одни вели кочевой, другие - полукочевой, третьи - оседлый. Царское правительство, по его выражению, «страшно боялось сознания их единства и всеми силами старалось их отделить друг от друга... Но народ сознал свое единство и стремился к культурному и политическому объединению...»⁶ Это было средством этнического самосохранения. Совершенно очевидно, как ныне отмечается многими современными этнографами, что этнические связи у тюркских народов переходили в экономические и политические, чему способствовала общность культуры, включавшей в себя и элементы исламской религии. Внутриимперская тюркская интеграция была вызвана объективными причинами, а не пантюркистскими идеями и тем более не панисламистскими замыслами.

Характерно, что Исхаки в книге «Идель-Урал» не выражает своего отношения к мусульманской религии. Это не случайно. Он, как и многие другие тюркские интеллигенты, критически относился к мусульманскому «духовенству». Так, в рукописи «Тюрки в СССР» он писал: «Это фанатичное и в большинстве своем невежественное мусульманское духовенство, боясь утраты своего огромного влияния на народ, было против не только всего русского, но и против всего светского, откуда бы оно не исходило. Кроме шариата оно ничего не признавало и диктовало народу жить по шариату - по «готовым правилам жизни, насквозь пропитанным духом фанатизма»⁷. Попытки представить Исхаки, как и некоторых других крупных деятелей мусульманской культуры и политики, в качестве чуть ли не союзника мусульманского духовенства, надуманны.

Революция 1905-1907 годов, как справедливо отмечал Исхаки, принесла народам России «относительную свободу». Она дала тюркам «некоторую возможность расширить свое национальное движение и вместе с тем и национальную литературу»⁸. Об этом свидетельствуют данные, которые Исхаки приводил в рукописи «Тюрки в СССР»: с 1905 года до Февральской революции 1917 года «при совершенно ненормальных и стеснительных условиях тюрки, не щадя ни сил, ни средств, создали большое национальное богатство, которое является залогом осуществления национальных идеалов, получивших окончательную формулировку уже в революции 1917 года. За эти 12 лет было открыто около 4000 вполне рационально организованных начальных школмектебе, 10 рационально организованных средних учебных заведений; помимо этого много татар обучалось в русских средних и высших учебных заведениях; студентов-татар было не менее 100. Напечатано свыше 5000 названий национальной новой литературы, существовало около 20 газет, 10 журналов, около 100 национальных библиотек, создан национальный театр и национальная музыка, организовано около 100 культурно-просветительных и благотворительных обществ, существовало не менее 30 типографий и столько же книгоиздательств, причем все это было создано исключительно на средства самой нации; русское правительство отпускало незначительные средства также как и местные самоуправления. Все эти данные относятся только к тюрко-татарам Идель-Урала и Крыма»⁹. В «Кратком очерке...» Исхаки указывал, что на выставке книг, устроенной в Петербурге незадолго до первой мировой войны, «число изданных в Татарстане книг на тюркском языке превышало более 1000 названий»¹⁰. Все это свидетельствует о развитости мусульманской культуры в России.

Глубокое знание происходивших процессов в культурной и идейно-политической жизни тюркских народов позволило Исхаки провести сравнительный анализ, который не теряет своего значения для науки и сегодня. С его точки зрения, тюрки Азербайджана находились несколько в особенных условиях, чем остальные. «Прежде всего и самое наречие азербайджанских татар весьма похоже на наречие тюрков Турции, и они находились под влиянием Турции, отчасти под влиянием персидской культуры. Но среди азербайджанских тюрков национальное движение было не менее сильно, чем среди тюрков Идель-Урала. В Баку также издавались газеты, журналы, создавались национальная школа, национальный театр и культурно-просветительные учреждения. Но разница между Идель-Уралом и Азербайджаном состояла в том, что в то время, как в первом национальное движение носило массовый характер, во втором - оно охватывало главным образом интеллигенцию и городское население. Но несомненно, конечно, взаимное влияние между Казанью и Баку было весьма сильное. Вся литература Азербайджана распространялась среди всех тюрков России и наоборот». Что касается народов Казахстана и Туркестана, то Исхаки констатировал, что на их языках тогда «новой» (джадидской) литературы почти не было. Поэтому там читали издаваемые татарами Идель-Урала переводные издания и вообще находились под сильным влиянием Казани, как центра национального движения. Такова краткая, на взгляд Исхаки, характеристика культурного состояния и национального движения тюрков России до революции 1917 года ¹¹.

Что касается истории появления первых нелегальных татарских политических организаций и формирования национальных политических партий, то Исхаки в «Историко-политическом очерке...» писал об этом так: «в начале XX в. среди молодежи Поволжья возникают тайные организации, руководимые национальной интеллигенцией, ставившие своей целью борьбу как со своими мракобесами, так и с русским самодержавием... Организации эти имели свои нелегальные органы и филиалы во всех тюркских областях»¹².

В рукописи, озаглавленной «Краткий очерк борьбы татар Идель-Урала за освобождение» (1932 г.), вместо понятия «Идель-Урал» Исхаки употребляет понятия «Татарстан», «Поволжье», вместо «тюрко-татары» в большинстве случаев - «татары». Текст краткого очерка очень схож с текстом «Идель-Урала». Для сравнения приведем в продолжении затронутого выше сюжета следующие фрагменты:

«...учащаяся молодежь организуется в тайное общество под названием «Шакирдлик» в Казани в 1901 г. В очень короткое время членами этого общества записывается не только вся активная молодежь Поволжья и Сибири, но и Крыма. Общество это выпускает в Казани свой нелегальный орган под названием «Таракки» (Прогресс). Программа общества довольно туманная, но она направлена против самодержавия и стремится к единению нации для борьбы за свою самостоятельность. Организация эта имеет очень большое влияние и вмешивается в разрешение всех национальных вопросов вплоть до открытия какой-нибудь школы в захолустной татарской деревне. Организация эта работает 3 года нелегально, подвергается преследованию правительства.

Характерной особенностью этого времени являются так называемые «Мусульманские благотворительные общества», вокруг которых группируются более осторожные элементы. Эти общества, функционирующие легально с благотворительной целью, ведут тайную политическую работу»¹³.

«...в 1901 году в Казани учащейся молодежью было организовано тайное общество под названием «Шакирдлик». В очень короткое время членами этой организации становится не только вся активная часть учащейся молодежи Идель-Урала и Сибири, но и Крыма. Организация эта выпускает в Казани свой нелегальный орган «Таракки» (Прогресс). Хотя программа этой организации была довольно туманная, но в общем она была направлена против самодержавия и к объединению нации на борьбу за свою самостоятельность. Организация эта имела очень большое влияние на общественно-политическую жизнь тюрко-татар, участвуя в разрешении всех национальных вопросов, вплоть до открытия какой-нибудь школы в самой отдаленной и захолустной тюркской деревне. Организация эта, подвергаясь преследованию правительства, постепенно ликвидируется.

Самой характерной особенностью начала XX века было появление так называемых «Мусульманских благотворительных обществ». Эти общества, существующие легально с благотворительной целью, кроме благотворительной деятельности, выполняли не только большую культурную работу, но и работу политическую» ¹⁴.

Организация «Шакирдлик» (Молодежь) и союз «Хуррият» (Свобода), отмечает Исхаки, «под влиянием социалистических идей разлагаются», и из них выходят уже социал-демократы во главе с И.Ахтямовым, Г.Терегуловым и Х.Ямашевым, эсеры во главе с самим Г.Исхаки, а также Ф.Туктаровым и Ш.Мухамедьяровым и либеральная партия «Иттифак аль-муслимин» во главе с А.-М.Топчибашевым, Ю.Акчуриным и С.Максудовым. По свидетельству Исхаки, «все эти три организации работают во всероссийском масштабе и ведут свою работу совершенно автономно от сродственных русских партий». Далее он поясняет, что «соперничающие друг с другом эти партии имеют единый фронт против народной косности, против примирения с самодержавием...»¹⁵ Причем «во всем этом движении татары играли первую роль, многие тюркские племена шли за ними, как бы признавая их своими руководителями в национальной борьбе». Далее он в «Кратком очерке...» писал, что «русское правительство было встревожено этим явно русофобским движением 25-ти миллионного тюркского народа»¹⁶. Последняя оценка слишком категорична и уязвима с научных позиций. Разумеется, межнациональных проблем хватало, но в разных регионах империи они имели разную остроту и глубину, что во многом определялось степенью этноконфессиональной замкнутости российских мусульман.

Кроме того, по собственным словам Исхаки в рукописи «Тюрки в СССР», во время революции 1905-1907 годов, «в политическом отношении тюрки... как бы в подражание русской общественности сгруппировались» вокруг кадетов, эсеров и социал-демократов. Тем самым Исхаки признает влияние русской политической культуры, Особое недовольство у Исхаки как эсера, разумеется, вызывали татарские либералы и консерваторы. Так, он писал, что «правое течение тюркской общественности своей политической организации или партии дало наименование «Мусульман Иттифаки» (Союз мусульман). Но этот союз принял программу партии кадетов почти без изменений, Правее кадетов у тюрок никакого политического течения и организации не было, несмотря не все усилия русского правительства создать такую организацию, если не считать абсолютно не имевшую никакого влияния организацию «Сыратуль-Мустаким» в Петрограде на средства русского правительства из подонков татарского общества, в роде «Союза русского народа»¹⁷, - гневно писал Исхаки. Здесь речь идет о том, что в 1914 году в Петербурге в противовес либерально-демократической общеимперской политической партии «Иттифак аль-муслимин» была создана либерально-консервативная общеимперская партия «Сыратуль-Мустаким» (Правый путь или Прямой путь).

В 1906-1908 годах, согласно анализу Исхаки, «социал-демократы делаются чисто рабочей партией и не вмешиваются в национальные дела тюркской народности и постепенно теряют свое значение». Татарские эсеры под названием «танчи» (охранка именовала их «танистами») «входят вглубь нации и переносят центр тяжести своих работ на национальный вопрос. Им удается широко перевернуть свою работу; на первом всемусульманском нелегальном съезде на пароходе на р.Оке в 1905 году отколотили часть интеллигенции, а в 1906 году на втором всемусульманском съезде они уже оттягивают всерадикальную интеллигенцию», - с усмешкой замечает Исхаки.

В 1908-1909 годах, когда власти закрывали танистские газеты и журналы, арестовывали их вождей, в том числе самого Исхаки, эта партия полностью перешла на нелегальное положение. Но охранке удалось, по свидетельству Исхаки, насадить в их среду «крупных» провокаторов, что привело в 1910-1911 годах к повсеместному ее развалу. Либералы были вынуждены закрыть свои более «выпуклые» издания. Но в связи с тем, что в 1908 году младотурки захватили власть в Турции, по впечатлениям Исхаки, у тюрок воскресает новая надежда на возрождение и потому разгромленные либералы и «танчи» поспешили связаться с младотурками, предложив вести борьбу на «всетюркском фронте».

Причину такого поведения младотурок Исхаки объяснял таким образом: космополиты, по его определению, из Константинополя и Салоников не оценивали политического значения российских тюрок и не охватывали широту вопроса. Они вели то политику собирания всех народов Османской империи, то панисламистскую - укрепления Халифата, Первая провалилась во время Балканских войн, а вторая - обанкротилась во время первой мировой войны. Эти войны имели свое отражение в жизни российских тюрок¹⁸. Войны и «похабная» роль в них русской печати сильно укрепили позицию национальной интеллигенции, расшатывая социалистическое мировоззрение на национальный вопрос, «Зверства болгар, греков, - писал Исхаки, - вызывают бурю негодования и тайные, и явные собирания денег в пользу Турции и организации дружин, Довоенный период проходит в глухой борьбе между русским правительством и тюрко-татарским народом, причем первому удару, как наиболее культурному и наиболее сознательному, подвергается Поволжье». Здесь правительство «ведет контратаку против объединения национального фронта», «принимается к насаждению особого консервативно-фанатичного татарского черносотенства». На пост Оренбургского муфтия в 1915 году сажают «татарина из охранного отделения» и организуют правую партию «Правдивый путь» (Сыратуль-Мустаким), но нация отвечает полным бойкотом того и другого¹⁹, Здесь подразумевается муфтий М.-С.Баязитов, возглавивший тогда Оренбургское магометанского духовное собрание, в компетенции которого находились мусульмане Европейской России и Сибири. Баязитов - фигура действительно непростая. Прежде всего, его сотрудничество с охранкой документально не доказано, Ясно, что он был ставленником либерально-консервативных мусульманских групп, обеспокоенных возможной перспективой радикальных настроений среди мусульманских масс, особенно в условиях разгоравшейся первой мировой войны.

Тюркский мир России встретил ее весьма радостно, подчеркивал Исхаки, инстинктивно чувствуя, что это кончится разложением России на составные национальные части. Народные массы были настроены «пораженчески», сознательно бойкотируя войну. Между тем мобилизация оторвала от общественной жизни один миллион сынов татарского населения и парализовала нормальную жизнь. Война принесла «несколько крупных забот» тюркскому народу.

После того, как Турция вмешалась в войну на стороне Германии, Россия в ответ произвела «чистку» мусульман в кавказских частях российской армии и тем дала перевес армянским вооруженным отрядам, поставив в критическое положение гражданское мусульманское население Закавказья, в особенности Азербайджана и Аджарии. После отхода турецкой армии из Эрзерума, Трапезунда казаки и армянские части устроили погромы на этой территории, где осталось несколько сот тысяч женщин и детей. Пострадавшим была направлена из Поволжья спешная помощь «с чисто гуманитарной целью».

Другой проблемой, вызвавшей не меньшую обеспокоенность тюркской общественности, было отношение российских военных к турецким военнопленным. Так, в 1915 году пленных из Сарыкамыша, как указывал Исхаки, поместили в товарные вагоны и без пищи, угля и теплой одежды при 25 градусах мороза направили в Сибирь, причем вагоны не открывались в течении 10-12 дней. Когда в Сызрани, решив переместить первый эшелон в другой поезд открыли вагоны, там оказалось более 900 трупов. Весть об этом, по свидетельству Исхаки, молнией пронеслась среди татарского населения, что привело к тайной и открытой помощи этим военнопленным. Был даже организован побег турецких офицеров, которых скрывали в татарских аулах и казахских юртах. Последовали ответные меры властей. Так, за один день от Иркутска до Одессы арестовали более 100 человек, которых обвинили в измене и шпионаже. В июле 1916 года, как известно, была объявлена мобилизация «инородцев» на тыловые работы. Эта акция, по мнению Исхаки, означала, что власти стремились нанести удар мусульманскому населению Туркестана и Казахстана. Вспыхнувшие в связи с этими мерами восстания были жестоко подавлены²⁰.

В том же 1916 году делегация российских мусульман на конгрессе угнетенных народов в Лозанне, по сведениям Исхаки, успешно работала и добивалась принятия резолюции о самостоятельности Туркестана, Кавказа, Поволжья и Крыма. Здесь автор, на наш взгляд, обращает внимание на то, что мусульманский вопрос в России не случайно начинает принимать международный характер.

В то же время лидеры поволжских мусульман, по свидетельству Исхаки, допустили две крупные ошибки, Во-первых, они очень мало внимания уделяли пропаганде своих идей среди союзников, во-вторых, они очень строго бойкотировали войну. Это привело к тому, что когда после Февральской революции 1917 года они взялись за создание мусульманских частей, то не нашли необходимых офицерских кадров из мусульман и вынуждены были привлечь разный сброд, который разлагал их²¹, что особенно проявилось весной 1918 года,

Февральская революция, как указывает Исхаки в рукописи «Тюрки в СССР», вводит тюркские народы в другой период их национального движения. «Правда, и в эту революцию, как и в первую, тюрки вошли политически неорганизованными, - указывал он, - ...Но уже теперь тюрки, как в первой революции, не распределились только в общественные русские течения кадетов, социалистов-революционеров и социал-демократов, а наоборот отмежевались от русских, создали с самого начала революции свои национальные революционные организации на местах и в центре»²², имея в виду прежде всего такие центральные организации, как Всероссийский мусульманский совет в Петрограде и Всероссийский мусульманский военный совет в Казани.

В «медовые», по образному выражению Исхаки, месяцы Февральской революции поволжские татары стремились к организации тюрко-татарского фронта из всех тюркских народов России, Но центробежная сила азербайджанцев, крымских татар и башкир с одной стороны, и раздробительная политика русских - с другой, привели эту идею к краху, Народы образовали либо автономную область, либо автономное правительство и начинали «политически жить на свой риск и страх», очень часто подпадая под влияние враждебных русских партий, как это было в Башкирии и в Туркестане.

Тем временем в Поволжье организовывалась культурно-национальная автономия со всеми ее атрибутами, формировались татаро-башкирские воинские части, а также шла подготовка по созыву поволжского Учредительного собрания для организации Идел-Уральских штатов. При этом выдвигалось два проекта: первый предусматривал объединение всего района, населенного тюрко-татарами Поволжья, а именно территория между р.Волгой и р.Урал, от р.Суры (Нижегородская губерния) и до Каспийского моря (Астрахань); другой - сокращенный, исключающий Самарскую, Саратовскую и Астраханскую губернии. Обширный проект руководствовался сближением как с Азербайджаном и Туркестаном, так и с казахами, а второй исходил из фактической реальности и опирался на большинство тюрко-татар среди населения Казанской, Уфимской, Оренбургской, некоторых районов Пермской и Вятской губерний. «Пока шла эта идейная борьба, наступил октябрь»²³, - констатирует Исхаки.

В первые месяцы существования Советской власти ситуация в Поволжье отличалась от соседних губерний. Волжские татары, по свидетельству Исхаки, «увлеченные идеями национального возрождения, не воспринимают большевизма, и, опираясь на свои национальные войска, не позволяют подвергнуть свои города ограблению». В Казани были сформированы 3 татарских полка, имевших более 15 тыс. воинов. Поэтому большевикам пришлось взять на вооружение приемы царского правительства, и в первую очередь, метод «разделяй и властвуй». Они собрали, по выражению Исхаки, «всех подонков тюрко-татарских народов, честолюбцев-провокаторов», организовали при их помощи отдельные татарские, башкирские и коммунистические комитеты и красные военные части²⁴. К примеру, большинство участников башкирского съезда в Оренбурге, решившие создать автономную Башкирскую республику с целью освобождения от дальнейшего влияния татарской культуры, были «разные демагоги», которые не получили общетюркского признания. На самом же деле татары и башкиры «слились друг с другом во всех отношениях»²⁵.

Казанский Октябрь, о котором так много писалось в советской историографии, произошел, по мнению автора, гораздо позже, только в апреле 1918 года²⁶. В «Кратком очерке...» Исхаки сообщает, что весной 1918 года «после ряда боев между татарами и большевиками, благодаря бегству с фронта русских офицеров, т.е. командного состава татарских полков, большевики одержали победу и взяли Казань и Уфу»²⁷. Такое объяснение причины успеха большевиков опровергает прежние трактовки и ставит перед историками непростую задачу подробного освещения данной ситуации.

Надо учитывать, что все это происходило на фоне разгона в январе 1918 года большевиками Учредительного собрания, когда тюркские краевые правительства стали стремиться к независимости²⁸. Этот факт некоторые современные историки замалчивают, пытаясь доказать, что этот процесс начался гораздо раньше.

Относительно крестьянского восстания 1920 года в Поволжье и на Южном Урале, Исхаки подчеркивал, что произошло большое восстание татар 18 волостей, «Восставшие, захватывая все больше и больше территории, направлялись с одной стороны к Чистополю, чтобы идти на Казань, а с другой - через Бугульму на Уфу. Восставшие были преимущественно вооружены вилами, топорами, дубинками и т.д. и очень не многие имели винтовку, а потому это восстание народ прозвал «сенек сугши» (битва на вилах), а участников «сенекчи» (вилоносцы)»*. Это восстание татар было подавлено большевиками с «неслыханной кровожадностью»²⁹. События гражданской войны, по заключению автора, показали, что тюркские народы стали противниками большевистской власти, но последней удалось подавить их слабоорганизованное сопротивление³⁰.

Голод 1921-1922 годов и «утомленность народа в борьбе как за свое существование, так и за политические идеалы диктуют татарам иной метод борьбы, - считал Исхаки. - Татарские националисты с коммунистическими билетами в руках захватывают власть в Казани. Ведя национальную политику, они постепенно начинают концентрацию умственных сил в Казани. Во время польско-советской войны они сознательно не посылают хорошо дисциплинированные татарские полки на польский фронт. Но управление их Татарстаном длится недолго. В 1924 году специально приехавшая из Москвы часть ЧК неожиданно арестовывает почти весь татарский состав правительства и кроме того 28 человек главарей татар...» Он указывал, что татарскую интеллигенцию либо высылали из Казани, либо она сама бежала на Кавказ, в Крым, Туркестан и Казахстан, а на ответственные должности Москва, по мнению Исхаки, «сажает евреев, армян, а для декорации назначает малограмотных татар, привезенных из Донбасса»³¹. Такой анализ внутренней общественно-политической обстановки Татарской АССР в первой половине 1920-х годов ставит перед историками Татарстана новые важные исследовательские проблемы.

Итак, книга «Идель-Урал», как показывают хранящиеся в материалах польской разведки оригиналы предварительных текстов ее автора - М.-Г.Исхаки, была подготовлена и издана при определенном содействии польской стороны. В условиях трудной эмигрантской жизни Исхаки, очевидно, не смог найти другого источника поддержки своих исследований. Как бы то ни было, различные предварительные варианты данной книги, несмотря на то, что Исхаки порой терял при изложении спокойный, беспристрастный тон, содержат много важных фактов и ценных сведений по истории тюркских народов, показывают суть происходивших перемен в их социальной психологии первой четверти XX века.

* В современной историографии эти восстания получили название «вилочные».

1. Из истории российской эмиграции. Письма А.-З.Валидова и М.Чокаева.-М., 1999. -С. 46.

2. Центр хранения историко-документальных коллекций (ЦХИДК). Ф.461. Оп.1. Д.385. Л.2.

4. Неосведомленность в этом вопросе привела современного московского исламоведа Р.Г.Ланду к нелепому утверждению, что численность мусульман выросла в 1910-1923 гг. с 20 млн. до 30 млн. (несмотря на потери в первой мировой и гражданской войнах). См.: Ланда Р.Г. Ислам в России.-М.,1995.-С.206.

10. Там же. Д.413. Л.97. В «Идель-Урале» сказано, что на выставке число изданных в Идель-Урале книг на тюркском языке превышало более 100 названий. См.: Исхаки Г. Идель-Урал.-Казань,1991.-С.46.