Когда снимаешь документальный фильм,
можно узнать много интересного. Например, недавно на съемках мне довелось
услышать новый анекдот.
- Почему у вас никогда нет проблем с евреями, и
как вам удается с ними ладить? - спросили у англичанина.
- Все очень просто, - ответил англичанин. - Мы
не считаем, что евреи умнее нас.
Этот анекдот рассказал нам на камеру учитель казанской
еврейской школы Михаил Бунимович. А точнее, это был
лаконичный ответ на вопрос, который мы ему задали, и звучал наш вопрос
примерно так же, как в анекдоте - мы спросили у него, почему, по его
мнению, в Казани так развиты традиции толерантности, терпимости к другому
народу. Затем учитель продолжил свою мысль:
- Казань, с ее старинным университетом, духом знания
и просвещения, обитающим здесь издавна, - уникальный город. И народ,
который здесь живет, вполне может рассуждать, как англичанин из того
анекдота.
Я добавлю только, что кроме императорского университета
в Казани существовали еще и знаменитые медресе "Марджания",
"Мухаммадия", "Усмания", Приозерное медресе и еще
множество других мусульманских учебных заведений, где преподавали великие
татарские просветители.
Документальный фильм
"Не уйдем!" снимается студией "Инновация"
при Общественном инновационном фонде Республики Татарстан. Руководитель
проекта - Марина Галицкая. Режиссер - Салават
Юзеев. Научный консультант - профессор, доктор исторических
наук Искандер Гилязов. Оператор - Рафик
Галеев. В фильме так же на добровольной основе принимают
участие казанцы, берлинцы, стамбулъцы, москвичи и жители других
городов планеты Земля. Показ фильма запланирован на конец сентября
2004 года. Творческая группа благодарна Пресс-центру Президента
Республики Татарстан за внимание и интерес к нашей работе.
|
Фильм, о котором я завел речь, называется "Не уйдем".
О чем этот фильм? О татарском народе и татарской истории. Почему на
казанской земле не было и нет религиозных конфликтов? Мы - группа создателей
фильма, считаем, что дело здесь в особенностях ментальности татарского
народа. Толерантность присуща этому народу исторически. На нашей земле
никогда не убивали и не преследовали людей за их веру и национальность.
Кроме того, татары где бы они ни проживали на Земное шаре, несут этот
дух толерантности с собой. Обо всем этом мы и хотим порассуждать в нашем
фильме.
Восточная Германия. Местечко в лесу неподалеку от
города Вюнсдорф. Заброшенное мусульманское кладбище, которое мы после
долгих поисков, наконец, нашли. Ровные ряды могил, острый весенний воздух,
наши гулкие голоса. На этом месте захоронены 1100 наших соотечественников
татар, попавших в плен по времена Первой мировой войны. По рассказам
нашего коллеги профессора Искандера Гилязова, нам известно, что неподалеку
отсюда находился лагерь мусульманских военнопленных, где кроме татар
содержались еще и пленные арабы, алжирцы, индусы - народы колониальных
стран, вовлеченных в войну на стороне Антанты. Германские стратеги хотели
со временем сделать их своими союзниками, с этой целью и создавался
лагерь. До начала Второй мировой войны за кладбищем ухаживала мусульманская
община города Берлина. А после войны кладбище оказалось в зоне оккупации
советских войск и, разумеется, пришло в полное запустение. И, быть может,
мы оказались здесь одними из первых посетителей после долгих лет забвения.
Острый весенний воздух, запах тлена, дух истории.
Камера нашего оператора Рафика Галеева работает не останавливаясь. Здесь,
под толщей германского чернозема, прах наших прадедов. А в нескольких
десятках километров отсюда - братские могилы советских солдат, спасших
Европу от фашизма. А среди них - это неизбежно, опять же наши соотечественники,
но уже другого поколения...
Германия попала в наш объектив не случайно. Наши дороги
привели нас в Мюнхен, где когда-то в одной из пивных витийствовал неудавшийся
художник Адольф Гитлер, и где состоялись первые выступления фашистов.
Мы были в Берлине, в печально известном мемориале Пленцензее, где был
казнен Муса Джалиль со своими соратниками.
В берлинских архивах мы собирали информацию о легионе
"Идель-Урал", том самом воинском соединении, набранном
из пленных татар, которое не оправдало возложенных на него надежд и
отказалось воевать на стороне фашистской Германии. Поколения наших соотечественников
проходили перед нашими глазами, порождая ощущение трагедии, но вместе
с тем - веру в неизмеримую высоту человеческого духа.
 |
Там же, в Берлине, нам довелось встретиться и с нынешним
поколением татар, живущих в Германии. Возле знаменитой берлинской стены,
печально известном символе времен холодной войны, мы брали интервью
у художника Шамиля Гимаева. Он рассказал нам о том,
чему был очевидцем - как берлинцы разрушали ненавистную стену, как со
всего мира съехались сюда художники, чтобы запечатлеть на оставшемся
участке стены мгновения вечности. Шамиль продолжал говорить, а за его
спиной, на бетонной стене, виднелось его творение, где отчетливо выделялась
несколькими взмахами кисти написанная фраза: "Яратам сине тормыш"
(Люблю тебя, жизнь). Мы слушали его, и нам было ясно, что Шамиль, сам
того не подозревая, совершенно естественно продолжает начатый нами ряд:
национальные просветители, мечтавшие о вхождении их народа в единое
мировое культурное пространство, наши соотечественники, спасшие мир
от фашизма, и вот теперь татарский художник, рушащий последние стены
между людьми.
 |
Шамиль-участник татарско-башкирского
культурного центра в городе Берлине. Следует сказать, что без помощи
этого общества наши съемки в Германии вряд ли удались бы. Я припоминаю
один из вечеров в восточной части Берлина. Мы в гостях у Венеры
Вагизовой и ее супруга Льва Герасимова. Мы
чаевничаем, слушаем наших новых друзей, которые рассказывают о жизни
татар в Берлине, делимся новостями из Казани. Хозяйка подливает в пиалы
чай, она особенно рада гостям. Венеру называют здесь душой общества,
и многие начинания обязаны ее неиссякаемому энтузиазму (среди наиболее
известных мероприятий - сабантуи 2002 и 2003
года в Берлине, дни татарской культуры в музее Европейских культур
летом-осенью 2003 года, дни татарской культуры
в институте тюркологии весной 2004 года и многие другие). Супруг
Венеры, которого здесь зовут возвышенно романтично Арслан-эфенди (Лев
в переводе на татарский - "арслан") объясняет нам, как лучше
передвигаться по Германии. Кстати, именно благодаря его настойчивости,
а также его автомобилю, на следующий день мы и нашли то самое кладбище
пленных татар, о котором я уже рассказывал.
Раис Халилов, председатель общества,
художник. Именно он вместе со своими друзьями музыковедом Ильдаром
Харисовым и художницей Нурией Хадеевой
и стали организаторами этого национального центра. "Мы чувствовали,
- вспоминает Раис, - потребность говорить на родном языке и учиться
языку своих родителей, потребность знать свою историю, традиции, чтобы
понять самих себя. Непросто бывает объяснить немцам, что мы, хотя и
приехали из бывшего СССР и владеем русским языком, не русские, что у
нас свой язык, своя история, своя национальная гордость". Ильдар
Харисов, с которым мы сразу нашли общий язык, не только музыковед. Он
автор прекрасных стихов ("я выбираю слово, когда надо, и когда
надо выбираю звук"), его стихи печатаются в российских изданиях,
в Берлине, Нью-Йорке. Себастьян Цвиклинский - человек,
с которым легко говорить именно за чаепитием. Он любит чай (тут впору
воскликнуть - "какой татарин не любит чай!", но Себастьян
самый, что ни на есть, немец) и, как он признался, свою профессию-то
выбрал именно из-за своего пристрастия к чаю. Себастьян - хорошо известный
в Казани тюрколог, автор книги о татарах-эмигрантах "Волга
на Шпрее. Татары и башкиры в Берлине". Он хорошо говорит по-татарски
и беседовать с ним - чистое удовольствие. Его коллега по научному цеху
филолог Ильмира Мифтахова, говорит по-татарски не хуже,
а иначе и быть не может, она татарка из Казани, а где, в конце концов,
живут самые настоящие татары? (Но это, как вы догадались, шутка, поскольку,
как мы убедились, настоящие татары живут везде. Ильмира вот уже несколько
лет находится в Берлине по своей научной работе. Кроме того, она преподает
в центре татарский язык, занятия, в чем нам пришлось потом удостовериться,
проходят регулярно по субботам с 14 часов до 18 (с той истинно немецкой
пунктуальностью, какую встретишь только в Берлине).
Наш разговор за чаем продолжался. Я вдруг вспомнил
Фатиха Амирхана и его фантастические и наивные мечты
о будущем татарского народа. Я вспомнил мулл-джадидов, которые в пыльных
переулках Татарской слободы думали о новых поколениях - свободных и
счастливых. Я посмотрел на светлые, одухотворенные лица моих берлинских
друзей и сказал себе: а ведь это они и есть - те, о ком мечтали их прадеды.
Они красивы, они умны, талантливы. Они свободно говорят на 5-7 европейских
языках, но не забывают свой родной. Они сильны своим единством и дорожат
им. Вот только живут они далеко от Родины.
"А впрочем, татарину сегодня весь мир - Родина",
- думал я возвращаясь в Казань.
Салават ЮЗЕЕВ
Главная страница > Регионы
> Татарско-Башкирский Культурный Центр (Германия)
