Уважаемые делегаты и гости
конгресса!
Одним из ярких проявлений глобализации является ускорение
процессов коммуникации – как физической – миграция населения, так и
информационной – посредством технических возможностей Интернета. Эти
процессы оказывают специфическое влияние на этнические отношения: во-первых,
миграция способствует этнической диверсификации общества, во-вторых,
снижается статус государства, размываются границы, как этнических ореолов,
так и собственно государственные, и повышается роль общественных институтов,
включая организации национальных меньшинств.
Являются ли эти объективные процессы позитивными или
негативными – вопрос для долгих дискуссий. На мой взгляд, мы должны
рассматривать их как сложный процесс создания новой модели глобального
общества, подчеркну слово «общества» в отличие от понятия «государства».
Общество не является государством, любое общество – система социальной
коммуникации. Уже никто не сомневается в том, что государства в той
политической модели, сохранившейся до сегодняшнего дня со времен Вестфальского
договора, как образования конкретных наций исчерпали себя и антиколониальный
лозунг создания чисто национального государства не имеет уже практической
эффективности. Де-факто мы видим, что общество становится полиэтническим
или выражаясь научным языком – диаспоральным. Национальные общины формируют
общество и оказывают все более серьезное влияние на модель государственной
власти. Причем американская модель унификации оценивается этнологами
и политологами как не самая лучшая.
Мы как представители нации, живущей в полиэтническом
окружении, являемся фактически диаспоральной нацией. Поэтому проблема
создания новой модели дисперсной нации и ее выживания стоит перед нами
более остро, чем перед другими.
Одним из реальных инструментов выживания видится Интернет.
В период Интернета говорят о возможности создания виртуальной общины
(imagined community). Как говорят конструктивисты все социальные
формы социально конструированы, в том числе понятие нации. Таким образом
в интернете нация может сущетвовать как networked imagined community.
Дело в том, что Интернет предлагает альтернативное
видение понятия «родина». В случае диаспорных сообществ, киберпространство
позволяет им, с одной стороны преодолеть изоляцию, ностальгию, боль
существования вдали от родины, с другой стороны позволят мобилизовываться
и реконструировать свои связи с родиной и культивировать чувство родины.
Отношения между родиной и диаспорой исторически сводились либо к забвению
беглецов и невозможности возвращения из-за идеологических разногласий,
либо к использованию диаспоры в экономических интересах государства
как в случае с китайской диаспорой. Сегодня же государство не в состоянии
полностью контролировать процесс развития нации, как за пределами «родины»,
так и внутри. Законы этнического выживания оказались сильнее политики
и экономики. Сегодня уже нужно говорить о национальном потенциале диаспор.
Так, первыми поняли полезность Интернета для татар
татары диаспоры, в основном, те, кто был исторически связан с татарским
национально-освободительным движением и масс медиа, в основном концентрирующиеся
вокруг независимых медиа – татаро-башкирской редакции Радио Свобода.
Так, Сабиржан Бадретдин, диссидент из бывшего СССР,
ныне активный участник татарских форумов в Интернете, писал о необходимости
Интернета для татарской нации в 2000 году: «Не только татарские
ученики, но в идеале каждый татарин должен стать кибер-гражданином.
Татары – одна из наиболее расселенных наций в мире. Только Интернет
может связать друг с другом татар, живущих в Финляндии, Австралии, Турции,
России и где угодно, и создать чувство общины (чтобы создавать и поддерживать
этническое самосознание)». В Интернете первыми появились информационные
сайты и сайты масс медиа татар дальнего зарубежья, которые сразу заполнили
информационное татарское пространство. Адекватный ответ с родины диаспоре
был дан только 3 ноября 1999 года, когда в Интернете появилась первая
татарская газета – «Татарская газета». Понятно, почему
именно диаспора была активна на первом этапе. Существует проблема доступности
к Интернету (техническая и финансовая). В основном, доступ пока имеют
те, кто проживает в диаспорах за пределами СНГ в экономически более
развитых странах.
Однако, государство в лице РТ взяла на себя часть
функций по созданию информационного поля татарской нации, сначала в
медиамире, затем в Интернете. Интересно, что агентство татар-информ,
возникшее в 1993 году было создано и «для информационного обмена со
средствами массовой информации и общественными организациями татар,
дисперсно расселенных по всему миру», правда свободный доступ к информации
был налажен намного позднее.
Попытка проанализировать состояние национального (татарского)
информационного поля в Интернете была предпринята лишь в 2002 году Айнуром
Сибгатуллиным в статье «Татарский интернет». Кстати, то, что
он московский татарин лишний раз подтверждает активность диаспор в создании
глобального пространства. Значимость его анализа – в языковом принципе
анализа аудитории (по тому основному языку, который они используют в
сетевом общении). Он показал, что существует три группы татар. 1 группа
– представители татарской диаспоры дальнего зарубежья, которые общаются
на татарском и английском языках в портал Yahoo!
и в группах по переписке. 2 группа – самая многочисленная группа татар,
общающихся на русском языке, в основном из России и стран СНГ. 3 группа
– самая немногочисленная тех, кто общается на русском, татарском и английском
языках. Получается, что диаспора дальнего зарубежья и диаспора в рамках
СНГ практически не общаются между собой. Проблема – в отсутствии общего
коммуникационного языка. Татары дальнего зарубежья, практически не использующие
кириллицу для написания на татарском и не знающие русского языка, не
могут установить контакт с татарами на родине, которые либо не знают
языка, либо психологически не готовы работать с латиницей. Мы стоим
перед проблемой более серьезной, чем в случае с русской диаспорой, которая,
несмотря на то, когда они покинули Россию, не имеют языковых проблем.
Таким образом, проблема перевода татарского языка
на латиницу – не столько лингвистическая
или политическая
проблема, сколько шанс воссоединения изгнанной с территории Татарстана
части татарской нации с татарами, живущими в пределах СНГ. Это дилемма:
остаться в русскоязычной культурной среде и физически потерять прошлое
(а прошлое – это составная часть этнической идентичности личности) или
посредством Интернета объединить диаспоры в виртуальную нацию. И возможно
ли вообще построение виртуальной нации?
Мне кажется, что если мы хотим стать татарами (подчеркну
«не остаться», а стать теми, при имени которых в Японии, Корее, Китае,
Турции, Германии и Франции слышишь вздох восхищения), мы не можем отказаться
от диаспоры дальнего зарубежья. В последнее время я тесно общаюсь с
представителями так называемой восточной ветви до- и послереволюционной
татарской эмиграции, создавшей нынешние татарские общины в Австралии,
Америке, Турции, Японии. Кроме интеллектуального уровня поражает наличие
глобального и в тоже время этнического самосознания этих людей, сыгравших
огромную просветительскую роль в Северо-восточной Азии, построив первые
мечети в Харбине, Сеуле, Токио, Кобе. Именно у этих людей надо учиться
выживать, сохранять этническое своеобразие, одновременно ощущая себя
гражданином мира.
Честно говоря, меня радует, что в Казани 19 мая была
создана организация Татнет, которая ставит своей целью создание татарского
информационного поля - получение национального домена первого уровня.
Радует, что поисковая система google
уже поддерживает поиск по татароязычному интернету, а windows xp поддерживает
татарский язык, правда в кириллице. Мне кажется, что татары в России
пошли по пути создания виртуальной нации. Мне как социологу, изучающему
процессы глобализации, кажется, что татарская нация может показать пример
выживания в условиях глобализации и возможно даже предложить модель
этнического возрождения.
