Стальные тросы шелковых нитей

О, я умею отделять трудолюбивый, песенный, острый на язык и чистый душой башкирский народ от его шовинистически настроенных "предводителей"! Да, последних немного, но число их неуклонно растет, они плодятся как кролики, внося сумятицу и тревогу в душу собственного народа. Башкиристы везде сидят на "нужных местах" и с помощью телефонного права разъединяют татар и башкир на два враждебных лагеря.

Время, конечно, меняется вместе с людьми, но людей, целые сообщества, даже целую нацию можно изменить с помощью изощренной пропаганды. К сожалению, к превеликому сожалению знамя татаро-башкирского единства и братства начала XX века, которое держал в своих руках ярчайший певец этого братства Шагит Худайбирде, в начале XX века превратилось в знамя вражды и перешло в руки певцов татаро-башкирской неприязни Рашита Шакура, Тазыма Шафикова, Жихата Султана, Нияза Мазитова, Гайсы Хусаинова, Марата Кулшарипова, Айтугана и Ирека Акмановых, Рима Янгузина, Розы Букановой, Анвара Асфандиярова... К великому сожалению, беспрестанная пропагандистская шумиха этих экстремистов постепенно изменяет поведение некоторых представителей "простого" народа. Иногда изменяет с точностью до обратного, когда человек начинает откат к несправедливости. До этого мы сотни лет думали, что национальное самосознание есть источник справедливости, понятие священное, родник, из которого мы черпаем жизненные силы. Раньше национальную идею просто невозможно было представить в роли разрушительницы человеческой нравственности и морали. Теперь, видимо, возможно.

Времена меняются, вместе со временем меняются, казалось бы, незыблемые, священные понятия. Как пелось в одной песне: "Времена, говорят, тяжелые, да кто же пробовал их поднимать?"

Видимо, сейчас настала пора сделать соответствующий вывод из застывшей марксистской формулировки понятия "народ и нация": в период глобального господства радиотелевизионных и космических средств связи и пропаганды не нация воспитывает человека, а человек - нацию.

Увы, духовные качества даже целой нации могут меняться теперь чуть ли не на глазах.

Во всяком случае, остается фактом то, что нынешняя башкирская нация - не то, что прежняя. Ее отношение к самому близкому родственнику - татарскому народу в корне меняется. Вернее, его меняют. В башкирской прессе, на собраниях башкирских национальных организаций не устают обвинять татар в том, что башкиры в собственной республике остались в меньшинстве, что их отатарили, что большинство нынешних татар в Башкортостане - на самом деле не татары, а башкиры. Словом, такая назойливая пропаганда вкупе с башкиризацией не проходит, к сожалению, бесследно. Многие наши собратья, поддавшись эйфории искусно сплетенной лжи и соблазну получения "национальных льгот", перестали быть нашими собратьями.

Сколько же их осталось, собратьев?

Ровно тридцать лет назад я написал такие строки:

Сколько золота осталось в чистом золоте?

Сколько атома есть в атоме?

Сколько друзей среди друзей?

Сколько народа осталось в народе?

Есть еще, думаю, и среди собратьев собратья, пусть и немного. Только у шайтана, говорят, нет надежд. И о таких истинных собратьях нужно неустанно говорить и той, и другой нации. Но сегодня борцам за справедливость навешиваются разные обидные ярлыки, на них возводится напраслина, да и у нас самих появились определенные круги и руководители, сделавшие из фальсификации норму жизни. Они взрывают основы дружбы, натравливают народ на народ... Что касается проблемы татаро-башкирских отношений, хочется сказать вот что: "Нам, писателям, людям искусства нужно как зеницу ока беречь оставшуюся живой часть зеленого хлорофилла между нашими нациями".

Беречь-то беречь... Но осталось ли что беречь? А если оста лось, то сколько? Не только татарские ученые, но и прогрессивные российские ученые и ученые всех народов России должны поставить правильный диагноз возникшему в Волго-Уральском регионе и доселе невиданному среди малых народов паразитическому шовинизму, живущему за счет других, ставящему себя и выше всех и себя. Да, нужно совместными усилиями поставить правильный диагноз этому страшному явлению, а затем выкинуть его на свалку истории. В противном случае эта смертоносная бацилла расползется по всей России. Вспомните участь цветущей некогда Югославии.

Посмотрите: группа башкирских лжеученых за короткое время не только создала проблему татаро-башкирских отношений, но и за 30-40 лет "родила" тоталитарный режим башкирской этнократии. Территория, материальные и природные богатства, общность истории, языка, литературы, искусства дают возможность татарам и башкирам жить вместе. Но все это сегодня используется для увеличения численности и улучшения "качества" башкир. А как же остальные - пусть так и стоят пнями, закрыв глаза и зажав руками уши? Пусть делают, что им прикажут, и довольствуются тем, что им остается, так сказать, объедками? Исполняют роль рабочей скотинки?

Словом, сегодня Башкортостан представляет из себя микроимперию одной нации, копию русского и имперского паразитаризма. Это - импортированное когда-то в молодую русскую империю наследие Византии. Видимо, в политической орбите России такое явление - далеко не новинка.

Мои записи - не о башкирском национализме, а о башкирском шовинизме как новом явлении среди "малых" народов России. Об агрессии против соседнего, такого же "малого" и такого же колониального задавленного народа. Татарин до сих пор не может представить себе такую степную агрессию, такой дикий, варварский шовинизм. В душе татарина нет места такому понятию, видимо, он еще "не созрел", "не вырос" для этого. Да, башкирский национализм недавно перестал быть обычным, в общепринятом значении национализмом, в основу борьбы которого заложена забота о родном языке и школе. Теперь он переходит в стадию этнического шовинизма агрессивного толка. Сентиментальные, шелковые нити национализма родного языка и школы на глазах превращаются в стальные тросы шовинизма, основанного на идеологии башкиризма.

Раньше национализм и шовинизм стояли довольно далеко друг от друга. Считалось почему-то, что национализм присущ "малым" народам, а вот шовинизм - это "прерогатива" лишь супернаций. Но иногда и малые народы заболевают шовинизмом и мечтают "проглотить" гораздо более крупные, чем он сам, нации. И не только мечтают, но приступают "заглатывать", рискуя подавиться насмерть.

Да, явление шовинизма, как оказалось, не связано с численностью народа. Именно так получилось в последние годы в татаро-башкирских отношениях: башкирский шовинистический монстр подготовил почву для "заглатывания" гораздо большей, чем он сам, татарской нации и пользуясь поблажкой Москвы, вернее, условиями, обговоренными с первопрестольной, начал претворять в жизнь свои черные замыслы.

Знает ли кто, что отличающаяся изощренным коварством российская политтехнология вошла в сговор и сотрудничество с башкирской элитой? Тут, конечно, сказались и разобщенность татар, их верность старым стереотипам в сфере общественной мысли, привычное на протяжении веков чувство "братства", извечное стремление выглядеть европеистом широких взглядов и, наконец, элементарное политическое невежество. Из-за боязни писать и предавать огласке регрессивные процессы в "демократической" Башкирии им вовремя не была дана соответствующая оценка.

Хотя Казань и считалась "гнездом националистов", на самом деле это город, веками находившийся и задыхавшийся под прессом космополитизма с державным уклоном. Казань теперь - это не та "подрайская землица", которой бешено домогались и захватили-таки московские бояре и попы. Казани теперь "зело любы" страны и народы космополитической ориентации. У татар и в помине нет шовинизма. Да он нам и не нужен. Татарский национализм не только не может хоть как-то задействовать внешние структуры (речь идет об экономике), реальной политике, силовых и военных ведомств), но не способен полностью охватить даже свои внутренние, чисто национальные круги. На это у нас нет сил. Прежде чем перейти в агрессию, татарам надо пережить фазу депрессии. А пока... Пока мы не можем не только обрусевшего татарина в лоно нации вернуть, но даже сохранить татарина, хотя бы относительно, частично чувствующего себя татарином. Для этого мы слишком "культурные", понимаете ли, слишком "промосковские"... В общем, если проще и грубее, татарин теперь трусоват как никогда. Лоб у него широк, как у Сократа, но волосы на голове не черные и густые, а редкие, с плешью. И ходит он как умный боязливый старичок, с опаской, мелкими шажками.

Насколько шаги татарина "мелки" и насколько "глобальны" они у башкира, можно объяснить на нескольких примерах. Самый, пожалуй, "глобальный" шаг башкиристов - это объявление государственным башкирского языка, хотя башкир в республике реально не более 15 процентов от всего населения, и полное игнорирование татарского языка, носителей которого насчитывается в республике до половины всей численности населения. Все остальные "события" - лишь производные от этого "глобального" шага. И семь миллионов татар молча проглотили этот дерзкий вызов.

Во время недавнего приезда в Уфу я обратил внимание на большое скопление милиционеров на улицах, примыкающих к Президентскому дворцу. "Не удивляйтесь, - сказал мой сопровождающий, - вы видите перед собой реальную башкирскую армию".

И, как бы подтверждая его слова, нашу машину с татарстанскими номерами остановил один из "бойцов" этой нигде не зафиксированной армии. Остановил просто так, без всяких причин. Придравшись к пустякам, продержал нас целых полчаса. "Да отпусти ты нас, земляк, - сказал я по-татарски милиционеру. - ты ведь кажется, татарин!"

"Юк, нет-нет! - сердито воскликнул милиционер. - Я - башкирский джигит!" И не отпустил меня без восьмидесяти рублей штрафа. Что прикажете делать? Подавать на него в суд? Обращаться в МВД, прокуратуру? Идти в администрацию, Госсобрание, Министерство? В дирекцию, банк, институт, контору? О, святая наивность!

Искать татарину справедливость в организациях и учреждениях Башкортостана - дело совершенно безнадежное. Куда ни пойдешь - всюду сидит представитель "титульной" нации. Уж он-то хорошенько "объяснит" тебе все твои "национальные" права. Если в кабинете тебя встретит "свой" татарин, не спеши радоваться. Он, искажая свой родной язык, скажет тебе, что он "башкирин" или сразу выпроводит тебя вон, чтобы сохранить свое "теплое" местечко. И только если начальник - твой хороший, проверенный знакомый, он потихоньку, доверительным тоном прошепчет тебе "всю правду", и тебе ничего не останется, как потихоньку покинуть его кабинет.

Когда, как установились такие порядки в Башкортостане? Ведь даже во времена Брежнева, Горбачева сохранялась хотя бы видимость равноправия, интернационализма, порядочности.

А сейчас быть в Башкирии татарином - значит, быть человеком сомнительным, подозрительным. Закон и власть отданы в "надежные руки.

Объявив суверенитет, верхушка республики приняла Конституцию по которой "суверенизуется" не весь многонациональный народ Башкортостана. Лишь за башкирским народом было оставлено право на самоопределение. Волна приведения в соответствие республиканских конституций с российской не смыла этот пункт. Татарстан же, шедший по пути "суверенитета без национальной окраски", ввел эту важную статью о самоопределении лишь в апреле 2002 года.

А в Башкортостане башкирская нация уже десять лет находилась на "особом" статусе. И не только десять лет... Наиболее крупные банки, заводы, силовые структуры, СМИ, университеты, институты, деканаты, лаборатории находятся под контролем башкирских кадров. Союз башкирской молодежи, раньше дравший глотку на митингах и пикетах, ныне превратился в школу финансовых, управленческих и предпринимательских кадров.