В конце XX столетия в мире произошли огромные
изменения, которые заставили политиков и ученых переосмыслить многие,
казалось бы, устоявшиеся постулаты о закономерностях общественной
жизни, о путях развития человеческой цивилизации. Среди них особое
место занимает вопрос о нациях и национальном движении, об их роли
в истории. Современный мир переживает эпоху небывалого единения, происходит
утверждение индустриального и информационного общества за счет повсеместного
и почти универсального распространения сходных товаров, стандартов
и норм жизни, приобщения к общечеловеческим ценностям. Казалось бы,
региональные рамки и узконациональные особенности должны раствориться
в общем «плавильном котле» современной цивилизации, сами народы как
этнические общности - исчезнуть, а их особенности унифицироваться.
Между тем в мире происходит нечто совершенно иное. Наряду с процессами
глобализации и унификации происходит то, что этнологи и политологи
называют «всплеском национализма». Особенно заметен он стал с 50-х
гг. XX столетия.
Эта тенденция, несомненно, связана со стремлением различных народов
сохранить свою идентичность, вплоть до государственного суверенитета,
поставив заслон на пути глобализации, лишающей народы условий привычной
самоидентификации и самобытности, что особенно ярко проявилось в сфере
культуры, национального и религиозного сознания. Часто эта борьба
за самосохранение протекает в жестких манифестных и конфликтогенных
формах. Так было на территории бывшего Советского Союза, на Балканах.
Эта тенденция затрагивает даже внешне благополучные европейские государства.
Все это вновь заставляет ученых, политиков обратиться к феномену
национальности, ее истокам, искать глубинные корни этого явления.
Главный вопрос, в который, в конечном счете, упирается решение этих
проблем, - что мы подразумеваем под термином «нация» и какова ее природа?
Во второй половине прошлого века с активизацией процесса национального
возрождения и крахом колониальной системы ученые стали больше обращать
внимание на то, что этничность следует рассматривать как явление социокультурное,
следовательно, формирующееся и имеющее сложную внутреннюю структуру.
Западные исследователи, изучавшие феномен национализма, определили,
что нация - это реальная общность, имеющая свои свойства, что ее интересы
и ценности обладают для индивида приоритетом перед другими интересами
и ценностями, а сама она стремится к самостоятельности, определенному
политическому суверенитету. Существует много определений нации, но,
суммируя их, можно согласиться с крупнейшим отечественным теоретиком
этнологии академиком Юлианом Бромлеем, что это «исторически сложившаяся
на определенной территории устойчивая межпоколенная общность людей,
обладающая относительно стабильными особенностями культуры и языка,
а также сознанием своего единства и отличия от других, зафиксированным
в самоназвании».
Иными словами, одним из самых важных элементов нации является культура.
Когда мы обращаемся к этому многозначному понятию, следует определить,
что под ней мы подразумеваем в первую очередь духовную культуру. Те
ее аспекты, которые делают ее цивилизацией. Это религия,
обряды и обычаи, общенациональная
литература, современные формы культуры - театр, эстрада, кинематограф,
система образования и средства массовой информации, включая радио,
телевидение и Интернет. Вся эта национальная ноосфера создает одновременно
плотную и эластичную оболочку, которая накрывает нацию, делает ее
единой. Это общекультурное поле, как правило, имеет достаточно длительный
период формирования и кристаллизации, уходя корнями еще в период средневековья.
«Тень прошлого», которая отбрасывается на сегодняшний день, очень
плохо поддается искажению и манипуляции, создавая глубинные корни
современного единства. Именно культурное поле нации, имеющее свою
историческую протяженность, не позволяет представить формирование
нации как безудержное «конструирование», сродни «фабрикации».
Важным фактором, создающим единство нации, является язык.
Для наций - это единство общеразговорного и литературного языка. При
этом в языковом поле каждой нации находятся различные диалекты, которые
по определению относятся к общенациональному языку как часть к целому.
Но это не значит, что каждый диалект механически составляет какой-то
процент общенационального языка, скорее это означает, что местный
говор сохранил некоторые свои особенности в процессе этноязыкового
смешения, приведшего к становлению общенационального. Важнейшими средствами
распространения общепонятного языка являлись литература, система образования,
а в новейшее время - средства массовой информации и массовая культура.
Наука давно уже определила, что язык является наиболее важной частью
характеристики нации. Но современный мир дает много примеров, когда
близкие языки используются разными нациями, (например, народами Латинской
Америки, сербами и хорватами, татарами и башкирами) или когда внутри
одной нации используются разные языки, (например, два национальных
языка у мари и мордвы, что записано даже в их конституциях, или большая
группа русскоязычных татар). Иными словами, язык - важнейший фактор
консолидации нации, развития ее культуры, но не всегда определяющий.
Одним из главных этноопределяющих факторов, особенно в период формирования
наций, служит религия. В истории хорошо известны случаи, когда единый
средневековый народ, например, сербы, оказался в последующем разделен
по религиозной принадлежности, что привело к формированию трех наций,
и напротив, ислам
сплотил различные народы Малой Азии, способствовав созданию единой
турецкой нации. В то же время после формирования единого этноса конфессиональные
различия очень часто не разрушают его единства, например, из осетин
большинство - христиане, но более четверти исповедуют ислам, среди
марийцев есть и христиане, и язычники, и т.д.
Таким образом, ни одна из характеристик нации - ни язык, ни территория,
ни хозяйственные связи, ни религия - не является определяющей для
нации в решающей мере. Их единство - условие необходимое, но недостаточное
для формирования нации. Современная наука считает, что все эти факторы,
только проходя через сознание народа и актуализируя отдельные черты
общности, превращая их в стереотипы и символы, вырабатывают представления
о своем единстве, которые находят наиболее концентрированное выражение
в этнониме. То есть то или иное качество или характеристика народа
только тогда приобретают вид этноопределяющего символа, когда осознаются
самим народом.
Данный подход к проблеме характеристики нации и этничности подчеркивает
роль национального самосознания, особенно в современных условиях,
когда резко возросла индивидуализация сознания. Недаром современные
российские этнологи подчеркивают, что этничность как основа национализма
переходит «из сферы материальной в сферу духовной культуры и самосознания,
утверждая себя вполне определенно, как устойчивая совокупность поведенческих
норм или социально-нормативной культуры, которая поддерживается определенными
кругами внутриэтнической информационной структуры - такими, как языковые,
родственные и другие контакты». Такого рода этничность позволяет ее
носителю лучше ориентироваться в урбанизированном мире, а чувство
принадлежности к той или иной группе обеспечивает человеку необходимую
социальную комфортность и позволяет реализовать себя. Большинство
человечества, так или иначе, продолжает жить и функционировать как
члены общества в определенных культурных системах, которые имеют национальные
(то есть этнокультурные и конфессиональные) формы. Резкое возрастание
роли и значения национального самосознания происходит в условиях,
когда по мере развития индустриального (а тем более информационного)
общества сама цивилизация и трудовая деятельность требуют и обеспечивают
поголовную образованность людей. Перенос объекта внимания ученых с
материальных факторов единства нации на иные требует особого внимания
не только к материальным факторам единства, но и к формированию и
эволюции представлений нации и ее предков о своей общности.
Татары прошли сложный путь становления от средневекового этноса
до современной нации. Этапы и характеры этих этнических трансформаций
вызывали и, видимо, будут вызывать появление различных гипотез и концепций.
Ведущей на сегодняшний день, по мнению специалистов-историков, этнологов,
языковедов, является тюрко-татарская концепция. В ее основе
лежит объективное понимание, что основу этнокультурных процессов формирования
современной татарской нации составили социально-политические и культурно-лингвистические
факторы, преломлявшиеся в самоназвании народа, в представлениях об
историко-этническом и культурно-языковом единстве, которые находили
концентрированное выражение в появлении единого этнонима.
Назову основные этапы этнической истории татарского народа
в соответствии с этой концепцией. В Волго-Уральском регионе этническую
подоснову татар составили балтские, угрскринские и тюркские племена,
активно взаимодействовавшие с тюркскими государствами Центральной
Азии, Южной Сибири и Северного Кавказа, откуда в их среду постоянно
проникали представители различных народов, имевших опыт государственности.
Они объединили эти племена и создали средневековое Булгарское
государство. Другим центром консолидации тюркских народов были
кыпчаки, имевшие ряд государственных объединений в Северной Евразии.
Важнейшим этапом татарской истории может считаться период Золотой
Орды. Исследования историков, археологов, этнологов, лингвистов
показывают, что общие традиции золотоордынской цивилизации, основанной
на устойчивом хозяйстве и развитой городской культуре, тюрко-монгольских
традициях государственности, едином разговорном и литературном языке,
исламе, ставшем религией практически всего тюркского населения, явились
базой возникновения татарского этнополитического самосознания.
И хотя после распада Улуса Джучи на несколько независимых государств
произошло разделение единого этноса, татарская общность продолжала
развиваться. В XVI - XVIII вв., после присоединения Поволжья, Приуралья
и Сибири к Русскому государству, усилились процессы взаимодействия
между различными группами татар и происходило их культурное и языковое
сближение. Особое сходство исторических судеб, культурно-языковая
и демографическая консолидация различных групп привели к становлению
единого этноса с общим этнонимом.
Переломной эпохой в истории татарского народа следует считать
конец XIX - начало XX века. В период бурного развития буржуазных социально-экономических
отношений (особенно заметных в среде татар Волго-Уральского региона)
и подъема национальной культуры была создана татарская идеология.
Благодаря становлению национальной «высокой» культуры на основе реформированного
ислама, модернизированной и разветвленной системы образования, нормативного
общенационального литературного языка, книгоиздания и общенациональной
периодической печати волго-уральско-татарский этнос стал центром притяжения
тюрко-мусульманских народов России и ядром развития единой этнополитической
нации, обладавшей татарским национальным самосознанием, выразившемся
в общем самоназвании «татары».
Единение татарской нации происходило на фоне стремления определенного
слоя интеллектуалов, таких, как Ш.
Марджани, И.
Гаспралы, К.
Насыри, Ф. Карими, Р.
Фахретдинев, X. Атласи и др., к модернизации религии и общественно-культурных
основ жизни народа. Слившись, оба этих процесса привели на рубеже
XIX - XX вв. к становлению широкого тюрко-мусульманского политического
движения, имевшего целью укрепить единство татарской нации и добиться
национально-культурной автономии. Эти и другие факторы привели
к еще большему укреплению нации, сплотили и организовали ее.
Ярким свидетельством завершенности процесса нациеобразования стало
усвоение всеми основными этнотерриториальными группами тюрко-татар
единого самосознания. По переписи 1926 г., «татарами» считали себя
88% татарского населения Европейской части СССР и
Сибири. Остальные имели локальные этнонимы наряду с общим - «татары».
Отметим, что сохранение местных территориальных наименований указывало
на определенную незавершенность консолидационных процессов среди татар,
что напрямую было связано с сохранением в России прежних сословных
пережитков. Отсюда бытование, причем часто только в российской делопроизводственной
документации, сословных терминов типа «тептяри», «мещеряки», «нагайбаки»
и др., большинство из которых, естественно, исчезло в 20-е гг. XX
века. Но при всем этом уже к началу XX века татары являлись вполне
сложившейся нацией.
Результатом небывалого национального подъема в 1917 г. стала постановка
цели достижения политического суверенитета. Этот проект после ряда
этапов был реализован в 1920 г. в виде советской автономии. Некоторые
исследователи считают, что большевики создали нации в России. Однако
объективно заслуга большевиков состоит лишь в том, что они пошли на
создание национальных республик. Именно требования наиболее передовых
наций заставили их пойти на федерализацию страны. Татарская автономная
республика способствовала становлению новых современных форм общенациональной
культуры, стала центром татарской нации, поскольку именно отсюда шли
интеграционные импульсы.
Однако уже в конце 20-х гг. XX века никаких возможностей для политической
борьбы за национальные интересы у татар практически не осталось. Вместе
с тем сама парадигма национального развития, заложенная еще джадидистами,
продолжала действовать, оказывая огромное воздействие на все стороны
жизни татарского общества. Цели, которые ставило национальное движение
в начале XX в., оставались необычайно актуальными и в 20-е гг., а
некоторые из них были реализованы в рамках автономии.
Впервые татары создали и начали развивать типовую систему национального
образования на родном языке. Впервые татарский язык стал государственным.
Общенациональная культура, в которой возникли новые сложные жанры
и направления, такие, как опера и балет, получила новое развитие.
Появился Академический центр - прообраз будущей национальной Академии
наук, где был осуществлен прорыв в области гуманитарных наук. Был
реформирован арабский алфавит и осуществлен переход к латинице. Культура
и массовое образование резко осовременили облик татарской нации, стирая
местные региональные особенности и этнографические детали.
Весь период советской истории татары переживали процесс бурной урбанизации.
Если в начале XX в. урбанизированность татар составляла около 5%,
то к 1980-м гг. доля татар-горожан выросла до 70%. В условиях Советского
Союза татары во многом потеряли локальные элементы культуры и региональное
самосознание, окончательно сплотились в единую современную нацию.
Общенациональная профессиональная культура, включающая литературу,
театр и музыку, религиозно-бытовые традиции, единый общепонятный литературный
язык, единая система образования, национальная печать, общие представления
о своем прошлом, выраженные в общем татарском самосознании, стали
основными чертами единства татарской нации.
Хотя советский период в истории татарского народа является весьма
неоднозначным, следует сказать, что именно в это время была заложена
материально-техническая база современной культуры, была создана система
учреждений, направленная на ее развитие и пропаганду. В первую очередь
это касается научных институтов и профессиональной культуры. Однако
были и негативные тенденции, главной из которых являлась узкорегиональная
направленность культурной политики ТАССР. В результате чего были
во многом утрачены связи с другими регионами диаспорального проживания
татар. Эта тенденция негативно сказалась и на научных исследованиях
по истории и культуре татарского народа. Начавшаяся демократизация
СССР во второй половине 1980-х гг. значительно активизировала общественные
и национально-культурные процессы в Татарстане. Всплеск интереса татарской
творческой интеллигенции и широкой общественности к многочисленным
национальным проблемам и истории в этот период выявил и некоторые
издержки в понимании проблем татарской нации, особенно в регионах
диаспорального проживания татар, где еще в советский период произошло
формирование местных татарских сообществ, которые в новых условиях
начали создавать локальные истории татар, искусственно конструируя
отдельные квазинации.
В этой связи хотелось бы подчеркнуть, что преувеличение незначительных
и значимых только для самих этих групп этнокультурных и бытовых отличий,
в конечном счете, отрицает огромный пласт общенациональной культуры.
Безусловно, наука должна изучать этнографические и диалектные детали,
однако эти исследования должны только подчеркивать наличие единого
языкового и культурного поля во всем его многообразии, способствуя
обогащению общенациональной культуры и искусства.
Вообще разговоры об отдельных группах татар, бравирование и злоупотребление
территориальными наименованиями и в научно-содержательном, и в политическом
отношении бесперспективны. Это наследие советского прошлого с его
политикой регионализации народов, внедрения «местных» историй. К сожалению,
это явление наблюдается и в науке. Вполне оправданной является критика,
звучащая в адрес наших языковедов. У них наблюдается тенденция к мелкотемью,
к изучению отдельных, малозначимых диалектных явлений языка в ущерб
исследованию общих проблем лингвистики и тенденций развития общенационального
языка и его истории.
В последние годы единство татарской нации подвергается новым испытаниям.
Есть в этом определенная доля ответственности и Татарстана, не всегда
имеющего объективные возможности оказать полноценную помощь татарам
в других российских регионах. Но нельзя снять долю ответственности
и с самих татарских диаспор, и с российских федеральных органов власти.
Иногда некоторые политики и ученые искусственно провоцируют регионализм
различных групп татар. В ряду этих действии находится, казалось бы,
и такое чисто техническое мероприятие, как Всероссийская
перепись населения. Попытки деления единой татарской нации на
несколько экстерриториальных групп таят угрозу не только ее целостности,
но и общероссийским интересам. Создание нескольких мелких татарских
общин не решит ни одной из государственных и национальных проблем,
но точно породит новые. Татарстан за счет выделяемых федеральных средств
должен обслуживать в культурном, научном и образовательном отношениях
регионы диаспорального проживания татар. Однако после объявления,
скажем, сибирских татар отдельной этнической группой все эти заботы
лягут непосильной ношей на местные и областные бюджеты. Они вынуждены
будут создавать всю национальную инфраструктуру подготовки кадров
для системы образования и учреждений культуры, включая создание комплекта
собственных учебников, что невозможно без развития гуманитарной науки.
Будут ли этим заниматься в российских регионах? Смогут ли там организовать
эту целостную систему?
В последнее время обозначилось стремление некоторых клерикальных
политиков и отдельных представителей интеллигенции «сконструировать»
самостоятельную кряшенскую «нацию». В научном плане подобные попытки
безосновательны. Не подлежит сомнению, что в своем большинстве это
тюркоязычная группа населения Среднего Поволжья и Приуралья с наличием
древнего общетатарского пласта культуры, единого языка и большинства
обычаев. Кряшены являются православными христианами. Базовые же элементы
традиционной культуры кряшен те же, что и у остальных групп татар.
Весь советский период крещеные татары усваивали не только фольклорный,
но и общенациональный слой культуры. Владимир Иванов, Максим Глухов,
Марс Михайлов, Геннадий Макаров, другие видные ученые из числа крещеных
татар не раз в своих исследованиях и выступлениях в средствах массовой
информации аргументирование подчеркивали, что кряшены были и остаются
частью единой татарской нации, а ее представители являются яркими
носителями татарской культуры. И это является главным залогом того,
что единство нации по конфессиональному признаку расколоть невозможно.
Что же касается религии, то не дело Московской патриархии вмешиваться
в этнокультурные проблемы татар. А некоторым современным кряшенским
активистам следует задуматься над самыми простыми вопросами: кто будет
заниматься национально-культурным обслуживанием отдельной кряшенской
«нации» и решать их «национальные» проблемы? Какую национальную культуру
они собираются развивать? Ведь, лишившись фундамента общенациональной
культуры, культура конструируемой ими кряшенской «нации» будет определяться
лишь фольклорной составляющей, которая при всем желании не может являться
признаком развитой, современной «высокой» национальной культуры.
Жалобы о нарушениях своих национальных прав поступают сегодня в
органы власти и научные учреждения нашей республики от татар, проживающих
в Башкортостане. Не хочется верить, что государственная национальная
политика в этой республике прямо направлена на ликвидацию этнической
идентичности татар. Но, как говорится, факты - упрямая вещь. Опубликованные
в последнее время в печати материалы («Идеолог», газета «Татарстан
яшьлэре», 18 мая 2002 г.) подтверждают, что целенаправленная работа
по переводу в башкир татарского населения Башкортостана ведется уже
несколько десятилетий, но в наши дни она приобрела особый размах.
Корнями эта чрезвычайно болезненная для татарской нации проблема уходит
в 20-е годы XX столетия, когда малый Башкортостан стал большой Башкирией.
О том, что даже в перестроечные годы - в условиях демократизации и
гласности - в Башкирии нарушались языковые права татар в области образования,
свидетельствуют материалы пленума ЦК КПСС 17-18 февраля 1988 г. В
докладе члена Политбюро, секретаря ЦК КПСС говорилось: «Ненормальное
положение сложилось, в частности, в Башкирии, где сначала были ликвидированы
школы с преподаванием на татарском языке, а затем не стало школ с
обучением и на других местных языках. Теперь положение приходится
поправлять» (Материалы пленума ЦК КПСС 17 - 18 февраля 1988 г.-М.:
Политиздат, 1988).
Судя по публикуемым материалам в печати, а также другим сведениям,
те, кому следовало бы извлечь соответствующие выводы из этой критики
со всесоюзной трибуны, не сделали этого. И ситуация не улучшилась.
В новых условиях в интересах коренного оздоровления татаро-башкирских
взаимоотношений придется серьезно поработать. Необходимо строго научное
исследование всех аспектов этнической истории татарского и башкирского
народов как в древности, так и в новое и новейшее время.
Права наций в любом многонациональном государстве, не исключая и
Россию, требуют более серьезного, вдумчивого отношения и всемерной
защиты и поддержки. Здесь необходима разумная диалектика прав федерального
Центра и национальных республик. Вряд ли можно возвратиться к прежней
советской национальной политике. Сохранение татарской нации и ее единства
- дело, прежде всего, самих татар. Необходимо выработать целый ряд
подходов и мер по защите и преумножению нашего историко-культурного
наследия. Среди них первоочередными являются региональные исследования
в местах основной этнической территории татар в рамках единой национальной
исторической науки.
Необходимо привлекать для этого специалистов широкого профиля, включая
этносоциологов, лингвистов, фольклористов и др. Но основой для них
должна стать единая история татарского народа, созданная на основе
новейших достижений науки, современных методических и методологических
подходов. Не прекращая региональных исследований, необходимо на основе
уже собранного материала переходить к общетеоретическим исследованиям
по проблеме становления татар и их предков, выявлять особенности этнокультурной
истории нации в контексте всей Евразии. Это должно стать первостепенной
задачей Академии наук Татарстана, ее отделений и институтов. Надеюсь,
что наш научный форум будет иметь не только научное, но и практическое
значение, позволит выработать целый ряд конкретных рекомендаций для
законодательной и исполнительной власти республики, государственных
и научных структур Российской Федерации, поможет сформировать основные
направления национальной политики в Татарстане и в Российской Федерации.
