Старые корни новой диктатуры

Государственное образование под названием Башкортостан возникло впервые лишь в 1919 году, тогда оно называлось "Малой Башкирской республикой". После того, как Сталин в 1922 году присоединил к ней Уфимскую губернию, образовалась так называемая "Большая Башкирская республика" с регионом Предуралье бассейн реки Агидель (Белая). Башкирский национализм в этом регионе претерпел три периода: первый - с 1917 по 1930; второй - с 1953 по 1988; третий - с 1988 по сегодняшний день.

Эта диктатура, будучи мафиозным явлением за ширмой "демократии", стала самым диким и бесчеловечным, не знаемым нами доселе воплощением диктатуры, лишающим человека сначала имущества, затем - сил, и, наконец, языка. Трагично, что вторая глобальная волна башкиризации полутора миллиона татар бывшей Уфимской губернии, произвольно присоединенной когда-то к Башкирии, совпала с расцветом мафиозной диктатуры.

В этой книге я хочу впервые попробовать по-своему обозначить, обрисовать некоторые тонкости этого явления, хочу написать про это со слезами на глазах, со всей моей искренностью, которой я всегда привержен, и, насколько это возможно, насколько это в моих силах, объяснить татарской общественности, возможно и башкирской, в какую опасную западню мы попали.

Поэтому еще раз повторяю: пусть эту книгу прочитает весь народ - и дворники, и цветочницы, и пекари, и, разумеется, татарская и башкирская интеллигенция, словом, все слои общества, а также руководство Татарстана и Башкортостана. Ведь поднятая мною проблема связана и судьбой братского башкирского народа - народа-близнеца татар. Простой башкирский народ не имеет, конечно, никакого отношения к "темным делишкам" распоясавшихся "отцов нации". Ну, действительно, что об этом могут знать, скажем, башкирин Колчура из села Нигмат Байманского района Башкортостана или татарин Галимжан из села Кемешкуль Мамадышского района Татарстана. Никто из них не виноват в "художествах" своих больших и не очень больших начальников. Они оба даже могут не знать, что еще один Галимжан абзый, живущий где-нибудь в деревне Текерлек Дюртилинского района Башкортостана стыдится смотреть в глаза своим детям, попавшим под жернова башкиризации и лишенных материнского языка. Эти недостойные дела - суть проделки политиков, которые свои тайные грязные замыслы привыкли проводить под красивыми звонкими лозунгами или же в полном иезу-итском секрете.

В чем же заключаются особенность, своеобразие, социально-политические, психологические и другие тонкости второй глобальной башкиризации, которая ныне находится где-то на половине своего пути и проводится под ширмой "демократии"?

Новые башкирские лидеры не хотели повторять "ошибок" первой башкиризации татар. Поэтому, придя к власти, они прежде всего осмотрелись по сторонам, прикинули и взвесили все, прежде чем приняться за свое черное дело. И увидели, что на этот раз для исполнения своего гнусного замысла можно создать род, так сказать, решающих предпосылок.

Остановимся на этих предпосылках.

На основании принятой Конституции и объявленного суверенитета все наземные и подземные природные богатства перешли в руки "народа", то есть в руки этнократического правительства и связанной с ним клики.

Да, с первых же дней своего существования суверенитет Башкортостана принял форму этнократической власти. Башкирское национальное движение и башкирская властная элита создали единый симбиоз.

Башкирские власти используют карту "добровольного вхождения Башкирии в состав России", подчеркивая, что русские разрушали ханскую Казань именно из-за того, что татары находились в постоянной вражде с русскими. Эта карта была использована настолько ловко, что лидеры башкиристов сумели выманить у полупьяного Ельцина подпись на секретный документ, вернее, секретное приложение к башкиро-российскому договору.

Да, Президентом Башкортостана прошел Рахимов, в руках которого находилась вся нефтяная и нефтеперерабатывающая промышленность республики. Казани пока было "не до татар Башкирии", ибо она вела затяжные трудные переговоры с Москвой, хотя до избрания Рахимова лидеры Татарстана держали в поле зрения вопрос "башкирских татар" (простите меня за столь странное и даже в чем-то даже смешное определение). Кроме того у Рахимова на руках были хорошие козыри, чтобы зашорить Казани глаза. Первый козырь - выслуживаясь перед Москвой, в то же время подписывает со "строптивым" Татарстаном разные договоры и обязательства, заведомо не исполнимые со стороны Башкортостана. Этим самым Рахимов как бы убаюкивал Казань, погружал ее в сон договорных иллюзий. Договора эти подписывались то в Уфе, то в Казани, то в Янауле, Туймазе, Актаныше, они могли подписываться где угодно и сколько угодно, но они не выполнялись, и не будут выполняться. Время покажет, что все эти красивые слова о культурно-просветительских взаимосвязях, о переработке татарстанской нефти на заводах Башкортостана на поверку окажутся пустой шипящей пеной. Рахимов лжет, что будет перерабатывать татарскую нефть на уфимских заводах, а Казань по-прежнему вот уже десять лет, платя бешеные деньги, гонит нефть на переработку в украинский Кременчуг, в Москву или еще куда.

Но надо было еще как-то утешить простой народ, его голодную интеллигенцию, писателей, у которых за душой ничего, кроме членского билета... И вот начинают договариваться об издании башкирских писателей в Казани и татарских - в Уфе. Вроде хорошая идея. Но и она предназначена в первую очередь для "усыпления" татарина, глубоко зараженного вирусом ККМ (конформизм, коллоборация, меркантилизм). И эта задача была, пусть и не полностью, но выполнена. Дело в том, что здесь особо не обращали внимания, кто чье наследие издает. Скажем, если в Уфе издают превосходную литературу наследников Тукая и этим только выигрывают, то в "казанском списке" оказывается в основном бездарная макулатура башкирских графоманов. Но глав-ное - татарским писателям, чьи книги вышли в Уфе на башкирском, заплатили такие гонорары, которые им в Казани и не снились! "Пусть набивают себе карманы гонорарами! Пусть знают Уфу!" - ухмыляются в башкирской столице и приглашают татарских писателей в гости, в дома отдыха, на правительственные дачи. Пусть обалдеют от башкирского гостеприимства! Пусть жрут-пьют, гуляют и спят! Да-да, пусть спят! И пусть не проснутся! А по возвращении будут рассказывать нищим казанским коллегам о широте души "братского башкирского народа". А то, что Казань не в состоянии заплатить приличные гонорары изданным у нее башкирским писателям - начхать! Это даже лучше!

Общественность Казани, татарская интеллигенция закрыла глаза на новую обвальную башкиризацию татар, начавшуюся уже в начале 90-ых годов. "Сыны" татарского народа словно воды в рот набрали.

И самое интересное вот в чем: в списке писателей из Уфы часто встречаются такие, кто пишут откровенно антитатарские опусы, а в списке из Казани много таких, кто стоит далеко от темы татарского национально-освободительного движения. В списке обеих сторон не было никого, кто бы поднимал голос в защиту татар Башкортостана или других регионов страны, или хотя бы был неравнодушен к этой теме - таких, например, писателей, как Юсуф Гарай, Гайнан Амири, Фанзаман Баттал, Фаузия Байрамова или вашего покорного слуги Айдара Халима, державшего в свое время десятидневную голодовку на октябрьском уфимском асфальте с требованием издать книги татарских писателей в башкирском книжном издательстве. Не было в тех списках и Фарита Габдерахима, Карама Бакира, Рима Идиатуллина, Марселя Галеева, Дамира Исхакова, Марселя Ахметзянова и других...

Чтобы усыпить казанских татар, Уфа в 1996 году подписала в Янауле еще один договор с Татарстаном о сотрудничестве в области культуры и образования. При этом был обговорен негласный запрет на освещение в СМИ национально-политических вопросов, что Уфа, конечно, посчитала своей победой. Потому что запрет этот получился однобоким: для Казани - обязательным, для Уфы - нет. Скажем, в Башкирии притесняют татар, но Казань об этом должна молчать, терпеть, проявлять, так сказать, выдержку, быть верным "интернациональному долгу", духу Договора. А если какой-нибудь ретивый татарский борзописец не выдержит, напишет об этом, тут же на него зашикают: "Не порть наши отношения с Уфой!" Ну, а в Уфе, несмотря на негласный запрет в Договоре, все по-прежнему: и по радио, и по телевидению, и в газетах-журналах неустанно твердят: "Хин башкорт, ты - башкир, ты - башкир! А татарин - такой-сякой, бяка..."

А придворные историки, литераторы, журналисты, политологи-любители и прочие профессиональные лгуны не ограничились натравливанием целой нации на татар. Твердя о том, что татары как нация сошла на нет, они пытаются все тюрко-татарское наследие объявить башкирским. Более того, их усилия достигли шизофренического накала в назойливых попытках объявить "своими", то бишь "прабашкирскими" даже такие цивилизации, как шумерская, греческая. Великий Атилла, конечно, был башкиром! "Ат иле" - "Страна коней", то бишь башкирская страна! Гунны - это те же башкиры! Да-да, дорогие читатели, не смейтесь, это не бред. Достаточно хотя бы посмотреть спектакль "Атилла" в Башкирском Академическом театре.

Правительство Татарстана даже не представляет, как можно воспитать целую армию таких лжеисториков. Ведь в Казани действуют по логике. Казань воспитывает и признает историков или читающих, или спящих. Например, насколько я знаю, современная татарская историческая мысль в целом уже лет сорок не может продвинуться дальше булгарской теории и утверждений типа "там были бани с водопроводами и горячей водой". Но где же труды, затрагивающие политические, национальные, религиозные, социальные вопросы булгарского ханства? У нас почти нет ученых-обществоведов, историков, работающих по-новому, делающих открытия. Что уж говорить о лжеисториках, раздувающих былое величие татарской нации, непомерно возвеличивающих нашу историю! А была бы, скажем, пара-тройка таких ретивых историков - может, и разбудили бы они наших академиков. Но нет! В Казани историческая наука - это настоящая академия Сна! Зато в Уфе шустрых лжеисториков - пруд пруди! А все потому, что у них, по сути, нет истории. Вот они и делают ее по указке сверху. У нас же наоборот: история есть, но ее не трогают. Ладно бы просто не трогали, так у нас еще умудряются навалить на эту историю целую кучу мусора, забираются с ногами на эту кучу, защищают диссертации и тут же на этой куче засыпают. Баю-бай, история!

А башкирской этнократии, конечно, намного легче осуществлять свою экспансию при наличии взбудораженной толпы "ручных" ученых.

Чтобы усыпить Казань, у властителей Уфы был еще один козырь - татарский театр "Нур", который должен был строиться на башкирской земле.

Мы знаем, что перед началом новой волны башкиризации в 1993 - 1994 годах "черносотенцы" от башкиристов подняли и "одобрили" эту идею. Еще бы! Рахимов строит татарам театр! Звучит? Но идея строительства театра принадлежит не им и никогда не могла им принадлежать. Эта идея появилась в гуще татарского национального движения в Уфе еще в 1988 году. Татары активно "пробивали" эту идею. Одним из требований моей политической голодовки в октябре 1990 года было открытие татарского театра "Нур", который действовал в Уфе еще в начале века. В то время эту идею поднял настоящий энтузиаст татарской культуры Маджит эфенди Мударисов. Он забросил все свои дела и стал упорно "протаскивать" идею строительства татарского театра. Наконец, если не ошибаюсь, весной 1991 года он добился подписи на соответствующий документ от председателя Совета Ми-нистров Башкортостана Марата Миргазамова. В документе было определено конкретное место для строительства театра "Нур", указаны сроки, выделены деньги...

Уфимско-агиделевские татары будут благодарны за это Марату Парисовичу Миргазамову. Но вскоре и он поплатился за свою честность, за свое несогласие с "черносотенной" политикой тогдашнего председателя Верховного Совета республики Рахимова. Сначала он вынужден был покинуть свой пост премьер-министра, а потом был окончательно стерт с политической карты республики за то, что "осмелился" выдвинуть вместе с Рахимовым и свою кандидатуру в президенты. Когда Рахимову понадобились голоса татарского населения, он "вспомнил" о татарском театре "Нур" и отдал приказ о немедленном начале строительства. А когда он, наконец, стал Президентом, театр ему стал не очень-то нужен, и дело ограничилось сдачей в эксплуатацию одного маленького зала, на чем строительство татарского театра "Нур и закончилось.

Пока Рахимов повернулся спиной к театру в ожидании следующих выборов. На строительстве татарского театра - тишина. И театр, наверное, замер в ожидании следующих выборов. Наверное, бедняга Рахимов, отгрохавший помпезный Башкирский Академический театр и заново перестроивший Башкирский Молодежный театр, так и не нашел денежки для театра татарского.

Недавно я побывал в Башкирском Академическом театре, в котором когда-то мне довелось поработать вместе с Рифкатом Исрафиловым. Осмотрев прекрасное здание, светлые залы, великолепный интерьер, я от всей души порадовался за башкир, выстроивших такое монументальное здание во многом благодаря достигнутому суверенитету. В то же время меня взяла обида за так и недостроенный татарский театр.

Я не верил и не верю в то, что Рахимов даст добро на достройку театра для татар Уфы. Театр "Нур" нужен ему опять-таки для того, чтобы усыпить татарина, обмануть его иллюзией. Посудите сами: когда в прежнем здании Академического Башкирского театра им. М. Гафури случилось что-то типа пожара, по приказу Рахимова за два года в историческом месте прежнего русского кладбища поднялся такой театр, который трудно найти даже в крупных городах страны. Потому что театр - башкирский. Но все дело в том, что театр, будь хоть трижды башкирским, толком не работает, ибо из него ушли или были изгнаны талантливые татары. Для постановки пьес нет талантливых актеров, талантливых режиссеров. Министерство культуры Башкирии, испытывая острую нехватку в хороших режиссерах, вынуждено приглашать режиссеров из Казани и Набережных Челнов.

Недавно мне довелось побывать и в театре "Нур", где я и познакомился с "ходом" строительства театра. На строительство здания, которое Рахимов объявил "завершенным", освоено всего строительно-монтажных работ на сумму 275 млн. рублей. Для введения в строй всего комплекса нужно произвести еще строительно-монтажных работ, работ по установке оборудования, по благоустройству окружающей местности на сумму 85 млн. рублей, а также других работ - на сумму 130-150 млн. рублей. То есть, как видим, фронт работ за десять лет выполнен лишь наполовину. При ознакомлении со зданием замечаешь уже обвалившуюся штукатурку, протекающую крышу, покосившиеся балки, столбы - кажется, хозяева Уфы решили сгноить театр прежде, чем сдать его в эксплуатацию. И что интересно: штат татарского театра потихоньку наполняется актерами башкирской национальности. Может, татарский театр "Нур" тоже хотят обашкирить?..

Вот таковы были предпосылки второй кампании башкиризации, прежде всего бросающиеся в глаза.