Ты вкалывай, а язык мы у тебя отрежем

Нет нужды говорить, что обвальная башкиризация надламливает татарина в национальном, духовном плане. Внутренний мир его обезоруживается, обесценивается. Его охватывает упадочное настроение. А упадок духа, если вовремя не оздоровить его, почти неминуемо ведет к таким явлениям, как алкоголизм, наркомания, другим болезненным проявлениям. Потому забота о языке - это прежде всего забота о нравственно-физиологическом состоянии человека.

Так получилось (случайно?), что в рахимовском ханстве по названию Башкортостан, татарам, живущим здесь со времен гуннов, золотоордынцев и Ногайской орды, наносится тяжелейшая моральная, психологическая травма, наносится колоссальный физиологический, материальный и экономический ущерб. Сегодня каждый татарин, опираясь на помощь квалифицированных юристов и международное право, может призвать к суду руководящую клику Башкортостана за нарушение его национальных и просто человеческих прав.

Взять, к примеру, очумелую башкиризацию татарских топонимов. В каких швейцариях такое возможно?! Да и в Башкирии не было бы возможно без санкции Москвы. На основании резолюции ООН о недопущении изменения международных топонимических и картографических норм и привлечении к суду за нарушение этих норм местная историческая топонимика определенного народа никем и никак не может быть изменена. За нарушение этих норм без разрешения сторона-нарушитель должна платить штраф в миллионы долларов. Скажем, если кому-то придет в голову переименовать Мбабетонариве в село Зенгер Кыя, сначала он должен обратиться в международный картографический комитет ООН, заплатить, например, миллион долларов, а потом, если получит разрешение (!), переименовать населенный пункт. Ну а наши боссы ни у кого разрешения спрашивать не привыкли, потому что "впереди Москва".

Сломав дух, внутреннее ощущение самобытности, политтехнологи принимаются за оболочку человека, народа. После ломки духа внешний облик разрушается сам собой - надо только констатировать это разрушение. Таким образом, начальник твой становится башкиром, школа - башкирской, пресса - башкирской, радио-телевидение - башкирскими, книги - башкирскими. Но память-то у тебя сохранилась, ты разговариваешь с окружающей тебя природой на безмолвном татарском языке, ну примерно, как с Муму - Герасимом, без слов, глазами, душой. Ты - татарин, но вокруг тебя не совсем понятные названия, определения. Скажем, эта речка тысячу лет называлась Сагынсу ( и по-русски тоже так), но вдруг она превратилась в hагынhыу ( а по-русски преобразовалась в Хагынху). Речка Сусадым стала называться hыуhаным.

В Кушнаренковском, Дюртюлинском, Чекмагушевском районах недавно, еще во времена ельцинской демократии, еще можно было видеть вывески на татарском языке, сейчас ни одной. Только на башкирском.

Вы можете представить себе такую ситуацию в Татарстане? Даже если и появятся где-то национальные вывески или названия, какой-нибудь татарский манкурт тут же забьет тревогу в "Вечерней Казани".

Почему же башкирской администрации все сходит с рук? Да, они просто ни у кого не спрашивают разрешения. Кому это надо? Такой театр? Во имя чего? Во имя того, что я, татарин, родился для того, чтобы надо мной насмехались, или во имя того, что я, татарин, кому-то обязан своим существованием? Разве я, татарин, рожден рабом, а не равным с другим человеком? Хватит, пора остановить эту вакханалию!

Как только заезжаешь со стороны Актаныша в странное государственное образование с названием Башкортостан, в татарский на сто процентов Илешевский район, везде натыкаешься на бестолковые вывески и лозунги на башкирском и русском языках: " Хаумы, Илешем, тыуган якка кайтып килешем!" ("Здравствуй, мой Илеш, я возвращаюсь в родной край!"). "Да здравствует Россия - великая держава" ("Яшэсем узаллы Башкортостан республикахы!" ("Да здравствует самостоятельная Башкирская республика!"), - причем слов "узаллы" - искусственное, скалькированное от русского "самостоятельный". Ведь нужно хотя бы некоторые слова сделать "башкирскими"!

В Илишевский район путь лежит через первое татарское село Джайляу. Какое прекрасное название! А местная природа! Достойна кисти Рафаэля! Но что может делать джайляучанин, чтобы сохранить себя, как татарина? Попробуйте поставить себя на его место. Вокруг - насквозь татарская среда. Обстановка, природа, родники, воздух. Да, есть и нефть. Но в этой насквозь татарской среде дети в школе вынуждены родителей называть по-башкирски "атай-асай", и лишь дома, хвала всевышнему, называют их на родном языке "эти-эни". Чуть ли не через дорогу - прямой путь на Казань, столицу десятимиллионного татарского народа. А на этой стороне у татарской деревни Джайляу нет татарской вывески, а только по-башкирски и по-русски: "Йэйлэу" и "Зайляу"... неуютно становится татарину... Кто станет на его защиту? Где вы, татарские поэты, писатели, журналисты?

И думает бедный джайляучанин: "Мне, оказывается, можно лишь вкалывать по-татарски, а разговаривать по-татарски нельзя. Я, стало быть, раб. Муму... Ты вкалывай, а я у тебя язык отрежу..."

Татарская топонимика, сравнительно сохранившаяся в Уфимской губернии даже при царском режиме, в условиях "свободного" Башкортостана испортилась донельзя. Озеро и село с названием Шингэн кул ("Высохшее озеро") на русском искажено как "Шингак-куль" (Хорошо еще, что не "Щенок-куль"). Башкирские топонимисты решили перевести с искаженного русского, то есть, исказить еще раз - "Шингэк-кул". Исказили они и название чувашского села Суккул, что в Миякинском районе.

У скольких сотен, тысяч таких татарских "джайляу" появились башкирские вывески, сколько нервов, сил ушло на "переваривание" такой вопиющей, мягко говоря, бестактности (говорят, три миллиона долларов было истрачено на установление в татарских селах башкирских вывесок). Сколько раз татары ходили по этому поводу в суды и прокуратуры? Да, еще одну добрую партию соли всыпали в глубокую рану татарской души. Может быть, бедный джайляуский хлебороб и не знает обо всем этом в полном объеме. Но придет день - и он узнает. Узнает не только об этом. Узнает, что вакханалия башкиризации в конечном счете нанесла вред развитию башкирского языка, укреплению республиканского суверенитета. Рано или поздно об этом узнают. Узнают, например, что даже в "Законе республики Башкортостан "О языках народов РБ" (глава 5, статья 21; глава 1 статья 2,3) записано, что нетитульные народы республики в регионах своего проживания имеют право писать на родном языке вывески с названиями географических объектов или дорожных указателей. По федеральному закону, на негосударственных языках можно проводить официальные мероприятия, писать письма в разные организации и ждать на них ответа на родном языке. Муртаза Рахимов признает эти правовые нормы, ведь он сам подписал закон, который приняли депутаты парламента и главы районов.

Для чего похабить географические названия? Разве нет других проблем? Это нужно, конечно, для укрепления власти башкирских боссов. Это нужно, наконец, Москве, чтобы чужими руками поссорить братские башкирский и татарский народы.

После башкиризации названий я исколесил почти весь Башкортостан, проделал путь от Казани до Свердловска. Создается впечатление, что башкирская комиссия по изучению топонимики озабочена прежде всего устранением татарских названий: абы как, только не на татарском. Известное село "Атсюяр" ("Любящий коня") превратилось в башкирское "Атхуяр", "Корсак" - в непонятное "Курхак".

У меня есть довольно известное стихотворение "По улице аула Энэч". Теперь жители этого села упорно не хотят башкирского написания села-"Энэс" (мужское имя). Трагикомедия. Не напишешь по-башкирски, можешь лишиться работы, на твое место придет башкирин и будет писать по-своему. Такая же ситуация с моим родным аулом Бэлэкэй Кэркэле. Два века носил он это название, а теперь стал не Бэлэкэй (то есть малый), а "Кесе" ( у татар есть синоним - "Кече" - все дело в одной букве.

Однако, вернемся в Уфу.

Летом 1912 года наш великий Габдулла Тукай приезжает в Уфу. Как свидетельствуют его дневники, он расстроился, что не увидел в этом городе ни одного настоящего башкира, хотя верил, что чарующие звуки башкирских мелодий еще обогатят национальное искусство. В ожидании другого великого татарского поэта Маджита Гафури Тукай немного вздремнул в помещении склада книжного магазина "Сабах". Они, два поэта тогда еще, как будто, единой татаро-башкирской нации, два поэта задавленного гнетом народа, даже и в страшном сне не представляли, что когда-нибудь черная кошка пробежит между двумя народами-близнецами.

А вот 1996 год. Уфа. После десятилетних усилий татарской общественности, на стену бывшего книжного магазина "Сабах" вывешена, наконец, мемориальная таблица, возвещающая, что здесь в 1912 году побывал Г. Тукай. Мероприятие приурочено к 110-летию поэта. В руководстве республики были тогда, в основном, "наши татары". Однако, сколько мы ни старались, нам все-таки не разрешили продублировать текст на мемориальной таблице по-татарски. И это в столичном городе, где живет 400 тысяч татар, в республике, где живет полтора миллиона соплеменников Тукая!

Мероприятие прошло тихо, без помпы. Подумаешь, в Уфе на тукаевскую таблицу не позволили нанести татарский текст! Разве это событие для Казани? Дескать, и правильно делают, ведь там - Башкортостан.

Печаль!.. Какая тоска!..

А недавно, когда до дня рождения Тукая оставалось дней десять или неделя, табличка эта тукаевская, что на улице Свердлова, куда-то исчезла, вернее, была с хряском выдрана и куда-то, по всей вероятности, заброшена. Кто это сделал? Будучи в Уфе, мы не смогли найти ответа на этот вопрос. А ведь, говорят, здание бывшего книжного магазина "Сабах" расположено рядом с администрацией Кировского района города. Кто знает, может этот акт вандализма сделан с ведома или даже по указанию этой администрации?

После этого группа татарских интеллигентов устроила пикет возле стены, откуда была сорвана мемориальная доска. На транспаранте было написано: "Тукай! Прости! Татар сделали безъязы-кими! Уничтожили и доску, установленную в честь тебя!"

Печаль!.. Какая тоска!.

Вот передо мной на столе лежит кипа документов - жалоб, писем и заявлений в Белебеевское управление образования, Белебеевский народный суд. В чем же суть дела?

Читаю:

"Главе администрации города Белебея и Белебеевского района.

28.05.01 года зам. главы администрации г. Белебея и Белебеевского района Ю. Ю. Игнатьев, в присутствии группы работников, категорически потребовал снятия с фасадного здания татарской гимназии надписи с текстом приветствия, исполненного на татарском языке, гласящего: "Хуш килэсез!" ("Добро пожаловать!"), сославшись на закон "О языках народов РБ", и обещал, что если таковое не будет исполнено, с работы будет снят директор гимназии, т. е. я.

С данным указанием зам. главы я категорически не согласен и считаю это актом дискриминации татарского языка и народа, в том числе меня, и считаю это нарушением законов РБ и РФ "О языках народов".

Далее следуют объяснение правильного пользования этим законом и в конце добавлено:

"В связи с изложенным прошу Вас:

1. Обязать Игнатьева извиниться передо мной в присутствии моих сотрудников.

2. Обязать Игнатьева изучать законы и правильно их применять.

С уважением, директор татарской гимназии Н. Хусаинов.

29 июня 2001 года."

Да, незабвенный Маджит Гафури, превращенный в народного башкирского поэта незадолго до смерти, не то чтобы не поверил, что через какие-нибудь 50-60 лет чуть не засудят директора татарской гимназии в Белебее за вывеску-приветствие на родном языке, он даже посчитал бы сумасшедшим человека, сказавшего такую "глупость".

А такие дни, увы, настали. Но с ума сошли не директор татарской гимназии, не его коллеги, а сдвинулась, кажется, целая микроимперия со своим флагом, гербом, гимном, милицией, прокуратурой, другими силовыми структурами, микроимперия по имени Башкортостан, с его беспардонной кликой.

Чего только не бывает в этом "царстве-государстве"! Несколько месяцев тому назад, при обыске, (?!) в Белебеевской татарской гимназии в подвале нашли зеленый флаг с изображением белого волка ( тотемный знак древних тюрков - Ред.), повели сотрудников гимназии под конвоем (!) в отделение милиции, замучили допросами, привлекли к судебной ответственности ни в чем не повинного директора гимназии... Вот такие "чудеса" творятся в этом "тридевятом" царстве!.. Хусаинов победил в суде, добился, чтобы перед ним извинились. Но ведь далеко не каждый татарин так мужественен и так вооружен знаниями и логикой, как Хусаинов. Директор, озабоченный тем, как бы предоставить хотя бы минимум условий для обучения 200 детей-татар, вооружить их передовыми знаниями, обогреть их классы, добыть им учебники (которые он привезет на своем горбу и на свои деньги из Казани), показал яркий пример стойкости и верности своей нации, ее будущему. Если бы у татар была наивысшая национальная награда, я не раздумывая отдал бы ее директору Белебеевской татарской гимназии Нурмухаммету Хусаинову.

Да... Времена... Вот еще один пример. Теперь в Башкортостане идет перевод на башкирский язык обучения особенно тех детей-небашкир, которые хорошо учатся на своем родном языке, в своих национальных школах. Я побывал в нескольких русских школах Аургазинского и Миякинского районов, где подавляющее население - татары. Дети-татары (их там 80 процентов), учившие до этого татарский язык, "как примерные ученики" были переведены на башкирский язык обучения. На мой вопрос: "Почему так?" шестиклассники ответили: "А потому что мы учимся хорошо, примерные ученики, сказали нам, должны перейти на изучение башкирского языка. Нам говорят, что башкирский язык изучать легче, чем татарский."

Понятно, о чем идет речь. Понятна подоплека такой иезуистики. В республике хотят "блистать" именно "башкирской" молодежью. Под лозунгом "укрепления республики" подвергают татар башкиризации и пытаются заполнить всероссийскую статистику фальшивыми цифрами.

Приближается кампания новой переписи. В связи с этим правительство Башкортостана создало специальную комиссию, приняло несколько официальных и секретных постановлений. Сейчас эмиссары из Уфы колесят по татарским районам и усердно "обрабатывают" местное население: дескать, вы и не татары вовсе, а башкиры, поэтому должны исправить свою историческую вину и записаться во время переписи башкирами. Башкирское радио-телевидение днями и ночами муссирует эту тему. Не отстают от них газеты и журналы. Размер финансовых потоков в татарские районы, вопрос оставления или снятия с должности тамошних руководителей напрямую связываются со степенью подготовленности этого "насущного" вопроса. Для Рахимова открылись новые возможности давления на татар-руководителей. Ну, и "наши", естественно, не подкачали. Для руководителей некоторых татарских районов подготовка к переписи явилась способом выбить для района побольше финансов и, конечно, сохранить в целости свои "кресла".

При приближении переписной кампании 2002 года башкиристы перешли к новой тактике. "В Татарстан не выезжать и не заезжать." То есть, татар не выпускать и не принимать. Не должно быть никаких общих занятий, мыслей, мероприятий! Не участвовать в общероссийских или международных мероприятиях, где участвуют татары. Целиком замыкаться, законсервироваться! А если уж невозможно в каком-то из таких мероприятий не участвовать, по возможности игнорировать, отрицать их или, по мере возможности, покинуть зал в знак протеста против участия в них татар. И такие случаи уже есть!

Смотрите, каких высот они достигли! Башкирские ученые для определения и изменения национальности проводят антропологические измерения!

Это еще что... Появились новости похуже. Их приносят люди, обратившиеся в архивы ЗАГСов, чтобы исправить национальность, ибо в предыдущую перепись они были записаны в башкиры, тогда как их родители остались татарами. Верите, нет, но в архивах башкирских ЗАГСов переписные листы людей, записанных татарами, утеряны... Вернее, уничтожаются!.